Любовь в академии - Лина Алфеева
На лекциях, затрагивающих историю Альтаса, Лорини скупо перечислил события, потрясшие этот мир двадцать лет назад, и сосредоточился на последствиях. Я узнала, сколько новых государств образовалось на территории бывшей единой империи, кто ими управлял и какие отношения связывали нынешних правителей. Вот так первые лекции по географии сменились уроками истории и политологии. Конечно, магистр Лорини так их не называл. Я сама систематизировала сведения, которыми он меня заваливал. Особое внимание пришлось уделить тому, что здесь называлось магическим правом, включающим как письменные сделки, так и устные клятвы.
Радовали меня и успехи моей группы. Адепты Третьего факультета больше не напоминали безмолвные зашуганные тени и научились давать отпор задирам с факультетов разрушителей и защитников. Отчасти это была заслуга их кураторов. После первых же успешно написанных тестов по теории аур и магическим источникам я зачла штрафникам-старшекурсникам отработку и освободила от шефства над новичками.
Изучение ментальных щитов продвигалось бодро. Вот как выгнал всех магистр Лорини на тренировочную площадку, как заставил ставить щиты при помощи отобранных основ для визуализации, так и стало ясно, что с той же кастрюлей не побегаешь. Даже шкатулки и коробочки, выбранные одногруппниками, мешали избегать неожиданные препятствия, вроде магического капкана или обычных ям. Некоторые препятствия были настоящими, остальные — наведенным мороком, от которого можно было отгородиться простейшим надежным ментальным щитом. Так что освоившие щиты экономили силы и проходили трассу быстрее и с меньшим количеством штрафов.
Мой интерес к щитам был обоснован еще и тем, что они успешно подавляли стихийную эманацию. Теперь я, едва почувствовав признаки нежелательного эмоционального шторма, мысленно пряталась в своей спальне и начинала представлять, как хорошо и уютно было бы очутиться в комнате, о которой я вспоминала с тихой грустью. Моя спальня была частью моего прошлого, в котором папа был живой, а мама была рядом. Так что можно сказать, основой моего ментального щита служили светлые воспоминания.
Прокачка магического иммунитета проходила спокойно. Наставник Ральт оказался из тех, кто ставил во главе учебного процесса присказку：“Тише едешь — дальше будешь”.
Примерно точно так же я пыталась управлять стихийной эманацией. Вспышки у меня случались. Да такие, что доставалось не только моей группе, но и соседним аудиториям за компанию. А что я могла поделать, если новичкам Третьего факультета были нужны регулярные прививки уверенности, отваги и самоуважения?
Вот я и старалась, как могла.
На утренней тренировке старательно убеждала и себя, и окружающих, что мы сможем, обязательно сможем преодолеть вон ту полосу препятствий. Рядом воодушевлялись и разрушители, превращая ленивые утренние спарринги на мечах в бои не на жизнь, а на смерть. Где-то рядом терпеливо под обстрелом из заклинаний бегали защитники, которым полагалось по утрам разминать магические мускулы.
Но мои эманации не шли ни в какое сравнение с тем, что вытворял Норгат. После возвращения из столицы тихий псих, стал явным и местами буйным. От его тактики “всех убью, один останусь”, выли и одногруппники, и наставники. Первые потому что часто огребали, если не успевали вовремя убежать, вторые, из-за того что никак не могли привести дракона-разрушителя в чувство и заставить его работать в команде.
Вечерние тренировки Норгат тоже саботировал, точнее, он на них не появлялся. Я думала, что Азаарт и Эдмард пожалуются магистрам, но ребята предложили не обращать на Норгата внимание и заниматься по вечерам самостоятельно. Захочет — сам знает, где нас найти.
Эдмард наконец-то начал понимать, что такое кураторство и заходил ко мне по вечерам в комнату не для того, чтобы выманить на свидание, а с вопросом: “И что тебе сегодня неясно?” А таких неясностей у меня после экспресс-занятий с Лорини хватало. Поэтому я открывала утренний конспект и въедливо разбирала его с Эдмардом по пунктам.
После моего фатального угощения соком Азаарт присмирел и больше не заявлял, что мы с ним жених и невеста. Эдмард считал, что провидец испугался, что я его пошлю в Бездну вместе со всеми видениями и откажусь общаться. Глупость. Как я могла отказаться от помощи, которая поможет мне скрыть золотой дар?
Вот его мы вообще не обсуждали, как и мое происхождение. Я предельно четко заявила парням, что не буду говорить с ними на эту тему и предложила сосредоточиться на текущей учебе и предстоящих экзаменах. Чтобы успешно пройти первые испытания, мне нужно было не просто подготовиться по всем предметам, но и научиться скрывать пробудившийся огонь.
Так что, пока остальные первогодки выводили волшебные знаки в тетрадях и изучали их свойства и назначение, я создавала руны с помощью магии на вечерних спаррингах парней. Эдмард и Азаарт ответственно подошли к совместным тренировкам, хотя они и считались факультативными. Во время боев Эдмард сражался как защитник, а Азаарт пытался отрабатывать приемы разрушителя, я же училась создавать руны так, чтобы они больше не взрывались и не рассыпались золотыми искрами чистой силы, способными выдать истинную природу моего магического источника.
Наши дополнительные занятия проходили за Черным корпусом. Сюда можно было быстро переместиться порталом, но при этом вероятность нарваться на зрителей была минимальной. Так что я под присмотром парней создавала простейшие руны, а точнее, как взрослая занималась магической каллиграфией не в тетради, а чертила символы магией. Если знак получался правильным и активировался, то результат был предсказуем. Я либо создавала огненный светляк, либо ледяную сферу, либо дезинтегрирующий символ пепла, бывший аналогом небольшой бомбочки. Но стоило мне накосячить и ошибиться с начертанием или активацией, как бракованная руна рассыпалась золотыми искрами, выдавая источник моей магии.
— Не понимаю, как тебя до сих пор Филария не раскусила. Она же специалист по источникам силы, — фыркнул Эдмард, когда мой разрушающийся знак пронесся по воздуху подобно золотому бенгальскому огоньку.
— Госпожа Филария уверена, что я всего лишь эмпат. А менталисты могут не обладать внутренним источником.
— Магистр Лорини тоже верит, что ты нулевка? — удивился Азаарт.
Теперь я знала, что нулевками в Альтасе называют магов, неимеющих внутренних источников магии, способных пополняться за счет природных. Впервые я услышала эту характеристику из уст Норгата, и тогда она показалась мне оскорблением.
— Магистр Лорини считает, что у меня исключительное чутье эмпата. Я все обманки чую, даже когда их не вижу.
А еще
