Огуречный бизнес попаданки (СИ) - Иконникова Ольга
Чтобы не расстраивать матушку, я не вступала с ним в перепалку, но собиралась кое-что сказать ему после того, как мы выйдем из-за стола. А прекратил свои ядовитые излияния он только тогда, когда хозяин дома сделал ему замечание. А вскоре после этого поднялся из-за стола, заявив, что ему нужно написать несколько важных писем.
Шевалье Уилсон всё больше нравился мне, и я надеялась, что и Гертруда, и ее дети будут счастливы, имея такого заботливого мужа и отца.
— Каким ты нашла моего супруга, Лора? — сестра пришла в мою комнату вслед за мной, чтобы помочь мне выбрать платье для прогулки, хотя я полагала, что я могла справиться с этим и сама.
— Он очень мил, — искренне сказала я. — И раз ваша любовь выдержала испытание временем, то полагаю, что и дальше она будет только крепчать.
— Если ты останешься в столице, то я уверена, что у тебя отбоя не будет от поклонников. И не слушай Даррена! Помимо герцога Клермона на свете есть и другие мужчины, и пусть не все они обладают столь высоким титулом, зато они куда более добры и дружелюбны.
Такое заявление показалось мне несправедливым по отношению к его светлости, и я, сама того не заметив, бросилась его защищать.
— Поверь мне, Бернард тоже добр и дружелюбен! Просто он не выставляет свои хорошие качества напоказ, и чтобы разглядеть их, мне и самой потребовалось немало времени.
Гертруда рассмеялась, что показалось мне не совсем уместным в этой ситуации. Но я предпочла сделать вид, что не заметила этого, и достала из дорожного сундука одно из своих платьев.
Оно было удобным и практичным, неброского цвета и не слишком вычурного фасона — именно то, что нужно для прогулки по городу. Но Труди решительно замотала головой:
— Ты впервые приехала в столицу, Лора! И ты собираешься гулять по ней вот в этом??? Оно скорее подходит для нашей матушки. Да, тебе уже не шестнадцать лет, но и не тридцать! Тем более, что день сегодня солнечный, и в этом платье тебе будет жарко.
Пожалуй, с последним утверждением я могла согласиться. На свет из сундука было извлечено еще одно платье — то, которое я когда-то купила в Альенде — из светло-бежевого муара, украшенное вышивкой.
— Это уже гораздо лучше, Лора, — кивнула Труди. — И всё-таки для столицы оно недостаточно модное. Такие тут носили пару сезонов назад.
— Ну, и что? — удивилась я. — Я приехала из провинции и не обязана одеваться по последней моде. А если тебе стыдно гулять со мной, то я пройтись по городу и одна.
Признаться, я даже предпочла бы прогулку в одиночестве. Мне многое нужно было обдумать. Кроме того, я хотела узнать цены на недвижимость в городе и окрестностях. Наверняка в столице было немало риелторов, которые, конечно, назывались здесь по-другому, но выполняли те же функции. Мне нужно было понять, во сколько нам обойдется покупка дома с огородом. Я не знала, захочет ли Табита поехать со мной или предпочтет остаться в Валье-де-Браво с Труди и внуками, но сама я задерживаться в столице не собиралась.
— Лора, прошу тебя, не сердись! — примирительно улыбнулась сестра. — Я всего лишь хочу, чтобы ты не чувствовала себя неловко. У тебя же наверняка есть более роскошные платья. Почему бы тебе не надеть одно из них?
— Я не собираюсь наряжаться как кукла только для того, чтобы побывать на нескольких площадях и полюбоваться памятниками и фонтанами, — рассердилась я. — Прежде меня к этому обязывал титул, но теперь я уже не герцогиня Клермон и могу позволить себе быть самой собой.
Она вздохнула, но смирилась с моим решением и позвала горничную, велев ей отгладить мое муаровое платье.
Сама Труди вырядилась так, словно мы шли на званый ужин. И ее платье было отнюдь не из легкой ткани, подходящей для такого теплого дня.
— Ну, что ты смеешься, Лора? — попеняла она мне, когда я не смогла сдержать улыбку. — Я уже не молода, и я замужем, и у меня трое детей. Так что я вынуждена соблюдать определенные условности.
Мы отправились в центр города. Пока наш открытый экипаж проезжал по предместью Виллон, по обеим сторонам дороги мелькали только ничем не примечательные домики, всё очарование которых заключалось разве что в большом количестве цветов, которые росли перед ними. И окраины самого Валье-де-Браво тоже не произвели на меня большого впечатления. Это были рабочие кварталы с узкими грязными улочками и потемневшими от дождей и пыли фасадами домов.
Но чем ближе мы подбирались к центральным кварталам, тем чище и красивее становился город. Широкие бульвары, утопающие в тени высоких деревьев. Набережная с роскошным видом на речную гладь и корабли с белоснежными парусами.
Дома здесь были уже совсем другими — трех-четырехэтажные, с яркими фасадами, ажурными, будто парящими в воздухе балконами и огромными окнами с начищенными до блеска стеклами.
По Набережной мы решили прогуляться пешком. Карета следовала за нами на некотором расстоянии.
— Это памятник Максимилиану Десятому, — сказала сестра, когда мы остановились перед бронзовой скульптурой всадника со шпагой в вытянутой в победном жесте руке.
Так вот, каким был этот король, что едва не отдал Терезии целую провинцию! Это и послужило отправной точкой всей той истории, в которую я невольно оказалась вовлечена. Теперь вспоминать об этом было уже не так больно. Я надеялась, что письмо, которое побудило маркиза Абеляра пойти на преступление, уже уничтожено.
Нет, мне следовало прекратить об этом думать! Всё это уже в прошлом, а я теперь — просто Лорейн Ревиаль, огородница. Вот только мне следовало еще справиться о состоянии здоровья графа Шортера. Но я собиралась это сделать, не прибегая к помощи Клермона. Возможно, муж Гертруды с ним знаком. А если нет, то я узнаю, где находится его дом в столице и поговорю с кем-нибудь из его слуг. Несмотря на то, что с графом у меня были связаны не самые приятные воспоминания, мне хотелось бы знать, что он оправился от раны, которую получил, когда бросился на мою защиту.
У мальчишки-разносчика мы купили хлеба, чтобы покормить лебедей, и долго любовались красивыми белоснежными птицами.
Я видела, что сестра уже устала, а утомляться в ее положении было совсем ни к чему. И я предложила вернуться домой. Но Труди сказала, что до конца Набережной осталось совсем немного, а такие прогулки на свежем воздухе ей даже полезны.
И мы миновали здание городской Ратуши с помпезными колоннами, над которым развевался флаг Арвитании, а потом оказались на самой красивой площади, которую я когда-либо видела.
Она была квадратной, вымощенной булыжником, и выходила прямо на Набережную. По двум сторонам ее, что шли перпендикулярно Набережной, раскинулись два чудесных парка с цветущими деревьями. В центре стоял огромный фонтан с покрытыми золотом фигурами, которые в солнечных лучах ярко блестели. А вот вдоль четвертой стороны площади располагался прекрасный дворец, будто сделанный не из камня, а из тончайшего кружева.
Я не смогла сдержать восхищенного вздоха и обернулась к Гертруде.
— Должно быть, это королевский дворец? Ты была в нём когда-нибудь?
Я задала этот вопрос и сама же поняла, что он не имел никакого смысла. В резиденцию монарха имели доступ только самые знатные дворяне королевства, а ни шевалье Уилсон, ни, тем более, моя сестра в их число не входили.
— Конечно, нет, дорогая, — подтвердила это и Труди. — Но, если ты хочешь, мы можем попробовать туда заглянуть. Иногда часть помещений дворца открывают и для простой публики.
Я подумала, что вблизи дворец может оказаться вовсе не таким красивым, как издалека, но чем ближе мы к нему подходили, тем больше он меня очаровывал. И тем меньше я верила в то, что нам удастся оказаться внутри.
Мы поднялись по ступеням высокого крыльца, и широкие двери тут же распахнулись. И хотя это было глупо, но я почувствовала себя Золушкой, приехавшей на бал. Вот только ни бального платья, ни хрустальных туфелек у меня не было.
Глава 76
Изнутри дворец был столь же красив, как и снаружи. Здесь не было никакой помпезной роскоши, но каждая деталь интерьера свидетельствовала о хорошем вкусе то ли дизайнера, то ли владельца.
