Ошибка Пустыни - Соловьева Мария Петровна
– В Этоле у меня есть любимая лошадь. Красивее, быстрее и умнее не встречал. Она огненно-рыжая, как закатное солнце. Угадай ее имя.
Лала не засмеялась. Она просто вдруг увидела перед собой прежнего Тика, который взял от своего страшного отца только хорошее. И от этого у нее потеплело на сердце.
– Тик, это странно, но я рада тебя видеть. Пожалуйста, не заставляй убивать тебя.
– А ты не убивай! – встрепенулся Тик, вдохновленный какой-то идеей. – Я могу набрать камней и уйти. Вроде как выкуп. И больше никто не умрет.
– Ни один шуларт не покинет этой земли, – сказала Лала жестко, словно и не звучал сейчас дружеский смех. – Ты недостаточно изучил нас перед походом, если надеешься их вывезти.
– Я обещал людям самоцветы. Они мне поверили. Они готовы умереть за меня.
– Не за тебя, а из-за тебя они умрут! Вы не сможете покинуть корабли, на суше вас всех погубят змеи. И это еще другие звери Пустыни не пришли. Кроме того, прибудут мастера Смерти из Сайшона, горожане тоже не все здесь. Ты проиграешь, хаддор!
Лала даже сама поверила своим словам – так убедительно они прозвучали. И все же она почувствовала горький вкус лжи. Сайшон не придет на помощь Шулаю. Попросту не успеет. Только хаддор не должен об этом знать.
– Если от меня не будет вестей, сюда очень скоро прибудут еще корабли. С жидким огнем и тысячами людей. Ты не представляешь моих сил, госпожа Лала, Мастер Смерти! – Тик горделиво расправил плечи.
– Это ты не представляешь. Мне не нужен Маяк, чтобы превратить твои корабли в пепел. И даже враги твои пожалеют тебя, ведь ты останешься жив, пока будешь смотреть, как горят корабли и корчатся от змеиного яда преданные тебе люди. И весть о том, что хаддор извел все свое войско, а сам остался невредим, уничтожит тебя вернее всякого оружия.
– А ты изменилась… – глухо сказал Тик.
– Как и ты. Я почему-то не верила, что кровь отца справится с твоим добрым сердцем.
– Куда нам против крови… – вздохнул Тик. – Ты вон тоже, небось, заветы семьи выполняешь.
– Нет у меня семьи, – резко ответила Лала и со вздохом добавила: – Не нашла.
– А что ты тут все эти годы делала?
– Училась. Жить, понимать, служить, повиноваться, потом убивать и повелевать. Тут все иначе.
– Но ты хотя бы знаешь, где их искать?
– Не уверена. Но пока следы ведут в Сайшон, больше негде. Если бы ты не приплыл, я уже бросила бы этот город.
– Так бросай! – горячо сказал Тик.
– Только после твоего ухода.
– Скажи, а ты сейчас не жалеешь, что тогда спасла меня?
Лала не сразу ответила. Она глянула на лодки с черноголовыми, на низкий стелящийся дымок среди камней, где сгорели сотни змей в заморском масле, на Лириша и прочих ашайнов, тревожно следящих за ней, и безрадостно усмехнулась:
– Нет. Один человек сказал, что я Мастер Смерти по ошибке. За все время я так и не научилась хладнокровно отнимать жизни.
Тик вдруг посмотрел на нее, как тогда, наутро после страшной ночи в плену у Эрла и Дикуса.
– А я ведь даже не думал ничего дальше этих проклятых самоцветов. Жил целью попасть сюда и отобрать их у твоего народа. И все. – Он решительно выдохнул: – Мы должны найти выход. И остаться в живых. Оба.
Лала печально кивнула и снова посмотрела на стоявшего в отдалении Лириша, словно в поисках поддержки. И вдруг встрепенулась:
– Я знаю одного достойного ашайна, который и убьет, и умрет за Шулай. Хитрее него нет во всей Пустыне. Я могу спросить его совета.
Тик перехватил ее взгляд и развеселился:
– Вон тот, что по-нашенски разговаривает? Твой мужчина?
Лала вскинулась:
– Нет!
– Да ладно, я уже вырос, если ты не заметила. Но нет – так нет, – понимающе ухмыльнулся он. Потом посерьезнел. – Валяй, спрашивай.
– Но сначала давай договоримся не лгать друг другу. Вообще не лгать. Что бы ни случилось. Иначе не справимся. Перемирие до заката?
– Идет. – Тик протянул ей цепкую ладонь.
Лала пожала ее, а потом вдруг добавила:
– У нас принято делать уговорное касание. Повторяй за мной.
Она приложила руку к сердцу и наклонилась к Тику. Тот чуть отстранился, пока не понял, что нужно всего лишь коснуться лбами.
Даже если бы сейчас Шулай провалился в бездну моря, Лириш и прочие ашайны не были бы так ошеломлены. Они застыли истуканами и просто моргали, пока Лала возвращалась к ним. Пираты в лодках с неменьшим ошалением следили, как их хаддор с довольным видом идет к воде.
– Ты скрепила уговор с презренным пиратом договорным касанием, которого достойны только ашайны! Ты хоть понимаешь, что теперь никто не посмеет нарушить данного тобой обещания, каким бы оно ни было? – прошипел Лириш под ропот окружавших его людей.
– Знаю. Но я обещала всего лишь перемирие до заката. И вместо того чтобы гневаться, призови лучше на помощь весь свой ум и хитрость. Мы должны получить все выгоды, какие только возможно.
Лала посмотрела вслед отплывающей шлюпке. Тика не было видно среди нависающих над ним пиратов, которым он что-то рассказывал, и Лала впервые забеспокоилась о нем. Не каждому головорезу придется по душе мирный исход. Но она отогнала от себя мрачные мысли, они только мешали, ведь предстояло еще уговорить Лириша.
Глава тридцать четвертая
Уцелевшие ашайны разбрелись по домам до особого распоряжения. На берегу осталось несколько дозорных с почтовым соколом, а Лала с Лиришем на дромах отправились к куполу Совета, где через пару часов должен был состояться сбор мастеров, имеющих право решать судьбу ашайнов. Лала тщательно подбирала слова, чтобы убедить главу Шулая в том, что мирный договор не повредит городу. Слишком много защитников погибло. Слишком страшна угроза летающего огня. Слишком ненадежные переговорщики – пираты. Лириш слушал ее с каменным лицом – точно с таким же, как когда-то отправлял в рабство к Ишиндалле. Словно и не было у них новых отношений. И когда она уже отчаялась, лихорадочно придумывая план побега, он вдруг улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, хищно… Но это было лучше, чем неподвижная маска на лице.
– Шулартов они, разумеется, не получат. Как и прочих ценностей. Но никто им не запретит нападать на вражеские корабли у берегов Шулая. И торговать нашими товарами в Заморье. За хорошую долю, конечно же.
– Но… – Лала растерялась, – они же не купцы. Кроме того, это будет нескоро. Чем можно задобрить их прямо сейчас?
– Мы их отпустим с миром и забудем про погубленных ашайнов. К слову, это они должны нас задабривать. Или ты так печешься о своем дружке? Ты вообще на чьей стороне?
Лала опешила. Ей казалось, что Лириш быстро найдет решение, полезное всем. На деле она столкнулась с гордыней, не признающей права чужаков на собственную выгоду. Она проглотила горький ком в горле и спокойно ответила:
– Думала, на твоей. Но оказывается, у меня своя собственная сторона. Я жалею, что не уехала в Сайшон, когда ты меня отправил к Стене за лучниками.
– Почему не уехала?
– Решила, что без меня вы не справитесь.
– Ты хотела помочь городу или убедиться в своей силе? – тихо спросил Лириш, но тут же поднял руку. – Не отвечай. Не хочу услышать то, что будет слишком горько. Пусть уж лучше останусь в неведении. Но ты права. Мы не справились бы.
Когда в назначенный час в зале Совета собрались оставшиеся Мастера, Лириш взял слово:
– Шулай после гибели Маяка остался без защиты. Но враги из-за моря, сами того не ведая, помогли нам справиться с распрями. Взамен мы получили новую заботу, куда как страшнее. Но вы знаете только об опасности внешней. Гораздо страшнее опасность внутренняя. Благодаря нашей сестре Лале раскрыта причина Хвори… Я не закончил! – повысил голос Лириш, потому что все одновременно закричали. – Если очень коротко, то чем больше сгорает шулартов, тем сильнее и чаще становится Хворь. И все вы можете представить, что ждет нас через несколько дней после разрушения Маяка.
– Откуда она это взяла? Шуларты – основа нашей силы! – вскочил с места Мастер Шудр.
