Давай поиграем или попробуй меня убить! - Юта Пахомова
Константин не был против видеть унижение Александра, и сама ситуация могла только помочь в том, что задумал лично он, однако этого было мало.
Свою рацию он утратил во время пожара, но вот новая рация Эммы была ею удачно захвачена, что облегчила их план действия и им не пришлось красться в кабинет альфы.
Константин сделал пару необходимых звонков и его заверили, что к нужному времени все будет готово и необходимые двуликие будут на местах. Сам Стержень решил поучаствовать в этом представлении тоже, но Зверь уточнил, что в таком случаи ему придется взять с собой еще одного двуликого из числа доверенных Константина, который сможет присмотреть за Эммой, пока они будут заняты.
Зверь не раскрывал полностью все карты перед другом, но даже то, что было упомянуто свидетельствовало о том, что Зверь вышел на охоту и пока он не получит свою добычу он не остановиться. Константину надоели игры. Он в конце концов не мальчик, чтобы играть в игру, которую ему навязали. Пора бы поменять правила и взять все под свой контроль.
Ближе к утру в доме начались движение. Странно, что их не было до этого так, как альфа явно был поставлен в известность того, что произошло ночью. Может он и не поджог их дом собственноручно, но это явно было сделано по его приказу и его инициативе.
Либо альфа Александр настолько привык к тому, что ему мешают насладиться завтраком объявляя смерть Эммы в очередной раз, либо он и в правду был зверски голоден, но он не пошел смотреть на то, почему галдят двуликие, а спокойно направился завтракать.
Он не торопясь поел. Ему даже не помешало то, что из окна столовой вид выходил на догорающие развалины, которые обступили почти со всех сторон. Только закончив с едой, мужчина встал и отправился к стае, чтобы голословно начать разглагольствовать, что его долг как отца отверженной и альфы их стаи выполнен и отныне народу не стоит беспокоиться о том, что лишенные зверя двуликие могут на ровне с ними проживать у них в стае. Александр даже не побоялся и упомянул главу гильдии палачей, который, по его словам, был наказан Матушкой за то, что он опустился до связи с недостойной.
Эмма и Константин слушали весть этот бред сквозь открытое окно и в некоторых местах смеялись, а в некоторых их раздирала такая злость, что приступить к их задумке хотелось тут же. Они терпели, сжав зубы. Им нужно было, чтобы альфа Александр закончил свою речь и люди прониклись его пламенными речами.
Долго ждать не пришлось и постепенно альфа стал повторяться, пытаясь донести свою мысль. Круг мог повториться еще пару раз так, как в их деревню прибыли «нежданные» гости в лице альф, которые активно участвовали в деле, а точнее убийстве Эммы.
Больше ждать не было смысла тем боле, что пару минут назад им позвонил Роман и предупредил, что все на местах и ждут лишь его выхода.
Еще раз перепроверив хорошо ли у Эммы прикреплены ножи, для своего успокоения, Константин отошел от окна и быстро преодолел путь до двери, чтобы, взявшись за ручку открыть ее на распашку и повернуться к ожидающей его девушки лицом.
— Ну что же… Начнем? — с азартом и предвкушением спросил Зверь.
Именно Зверь, а не Константин, ведь сейчас перед Эммой стоял не просто мужчина, а глава гильдии убийц. Один из самых опасных и умных альф о котором девушке довелось слышать из уст брата и окружающих ее двуликих.
— Начнем! — согласилась с предложением Зверя Эмма и прошла сквозь дверь.
Они спустились вниз и не таясь прошли мимо Мишель, которая, увидев их резко побелела и отпрыгнула в сторону, а потом и вовсе спряталась в спальню от куда вышла мгновением ранее.
Эмма прошла мимо и в голове у нее пронеслась мысль того, что правильным было ее решение не сближаться с Мишель. Они бы не нашли общий язык между собой. Как показала практика и время мать Эммануилы была куда слабее характером, чем Эмма и слишком подвластна влиянию мужа. Константин явно прочитал эти мысли по выражению лица идущей рядом женщины.
Константин и Эмма спустились на первый этаж, где из-за порыва ветра им на распашку открылась входная дверь как бы приглашая и одобряя все, что они запланировали. Матушка была на их стороне и это было лучшим аргументом.
Их появление за спиной альфы принесло грандиозный эффект. Вначале все замолчали, затем начали тыкать альфе за спину пальцами боясь перебить его монолог, который пошел по новому витку, а дальше последовали выкрики.
— Они живы!
— За спиной, альфа!
— Отверженная!
— Опять наврал! Да сколько можно та!
— Она живучая, сколько можно ее еще убивать?
Последняя реплика особенно понравилась Зверю.
— Что за балаган, а мы не приглашены? — спросил Константин в тот момент, когда Александр соизволил все же повернуться в его сторону.
— Что? — первое, что произнес мужчина и дальше все наблюдали как он в растерянности поворачивается к своим гостям, а точнее друзьям из других кланов и смотрит виновато и не веря.
Альфа аж покраснел от негодования увидев живую дочь, которую он не первый раз словесно похоронил.
— Мертва значит!? — вдруг недовольно произнес один из альф соседних территорий, который даже на вид выглядит куда суровее и внушительнее.
Мужчина был высок, хорошо сложен, богато и качественно одет, а главное навевал аромат силы, мощи и власти.
Он обращался к Александру явно пародируя его реплику, которая была сказана им ранее, ведь Эмма стояла перед ними живая и невредимая. Он не стал даже слушать, что ему хочет ответить альфа этой стаи, переключая свое внимание на пару, которая была повинна в разыгравшемся представлении.
— Вы ошиблись! Жива! — поправила мужчину Эмма. — Если очень попросите, то даже дам потрогать руку, чтобы вы смогли убедиться так сказать! — явно играя на нервах мужчин предложила она.
Зверь ждал этого мужчину, а точнее кого-то из его подобных. Он же лишь недовольно поморщился и вновь посмотрел на Алекандра.
— Это какая-та фишка альф или я ошибаюсь, но вы почти все всегда скалитесь и пытаетесь выглядеть угрожающе!? — девушка специально пыталась выдать из себя наивную и глупую девчонку, которому соответствовал возраст ее тела, но не души.
Она пыталась распалить агрессию и увести весь намечающийся огонь от себя притворившись «овощем».
Ответом послужило еще более недовольное лицо
