Тихоня для волчьей стаи - Элен Блио
- Я это знаю. Я принадлежу им. Они мне. Но я не хочу пока впутывать в наши отношения что-то материальное. Не хочу и все.
-Ну, как знаешь, тебе виднее. Значит, с цветами мы точно определились? Модели костюмов бабуле отправили, ждем от нее ответ? Что еще нам нужно? Торт, шампанское – это все уже выбрано…
- Погоди? Кто выбрал торт и шампанское?
- Торт выбрал Альфа – у него есть шикарный кондитер, просто гуру, победитель международных конкурсов… ой… Это вообще-то сюрприз для тебя, а я опять проболталась…
- Да ты вообще, болтун, находка для шпиона!
- И не говори! Прости, Стася, я тупица! Но, просто меня распирает от желания все тебе рассказать! Потому что… потому, что это будет очень круто, и трогательно, и мило! И вообще…
- Я надеюсь. Что у нас еще по плану?
- Пока больше ничего…
Внезапно в дверь позвонили – Ярослав предупредил, что приходит клининг, но я почем-то думала, что у них свои ключи.
Я открыла дверь, в дом зашли три женщины, в униформе, в платочках. Одна – видимо главная – не глядя на меня дала коллегам распоряжения – одну отправив на кухню, вторую – убирать верхний этаж.
Мне тоже пришлось пойти наверх – я хотела переодеться, мы с Ликой решили поехать в шоу-рум и забрать вещи для бабушки.
Я зашла в спальню, закрыла за собой дверь, но не успела снять майку Яра, в которой ходила все утро, как услышала до дрожи знакомый голос.
- Ну, здравствуй, Стасюшка…
Глава 62. Стася.
Она никогда не называла меня так! Вообще никогда не называла по имени. Как-то умудрялась обходить этот момент. Поэтому, когда я услышала это «Стасюшка» мне показалось, что я сплю. Меня так называла только бабуля…
Я стояла, забыв, как дышать, только казалось, что вокруг меня сгущается воздух, превращаясь в осязаемый липкий ужас.
- Что, родная, неужели совсем меня забыла? Конечно, забыла! Разве ж это хорошо? Ответь! Сама вон как поднялась! Живешь как принцесса! Миллионерша, или еще выше брать? Олигархиня? Хоромы прям царские! Правда, сама все еще выглядишь как… бедная родственница, замухрышечка, что, кавалеры твои тебя еще не успели приодеть как следует?
Мне казалось, что мой рот словно заморозили. В тот момент я так явственно поняла, что значит выражение – язык проглотила. Да, вот это было оно самое.
Она смотрела ехидно ухмыляясь. Словно зная, что я буду вот так стоять, замерев как статуя, как жертва медузы Горгоны. Она и впрямь была похожа сейчас на медузу Горгону. Бледная, с безумным взглядом. А из под платка торчали седые патлы – вились как змеи.
- Что, тихоня? Не поздороваешься даже? Не обнимешь меня? А я так и знала, что за все хорошее будет мне только черная неблагодарность!
Тетя Катя.
- Не ждала? Конечно, не ждала! А я вот готовилась к встрече, все вспоминала, сколько я для тебя сделала! Сколько сил в тебя вложила! Кормила, одевала, обувала, уму разуму учила. Себе во всем отказывала! Мужа из-за тебя потеряла! На край света переехала, только чтобы жизнь тебе сохранить! Как старалась, чтобы эти отродья дьявола тебя не нашли!
Только последняя фраза тетки заставила меня вынырнуть из оцепенения. Но говорить громко и твердо пока еще не было сил, я могла только прошипеть сквозь зубы:
- Убирайтесь! Убирайтесь вон!
- Ах вот как! Думаешь, что может вот так вот просто меня прогнать? Как бы не так! Сначала выслушаешь! Тихоня!
Она прищурилась, раздувая ноздри, и стала похожа на какую-то киношную Кикимору. Она назвала меня тихоней! Именно она стала звать меня так! Именно она сделала все, чтобы из жизнерадостного счастливого ребенка я превратилась в запуганную, дрожащую от любого пристального взгляда, почти забитую девчонку!
Мне стало жаль себя. Не ту, которой я была сейчас, а ту, маленькую девочку, с распахнутой душой! Ту, которой так нужна была любовь и ласка, понимание и поддержка!
Все годы живя с теткой я не могла себе позволить ненавидеть ее. Не было во мне ненависти. Был страх, испуг, боязнь, потом была апатия, безразличие, позже желание забыть, вычеркнуть из памяти. Ненавидеть? За что? За то, что тетка не имела души, чтобы полюбить не родное дитя? Я ведь не знала тогда о том, на что пошла тетушка, чтобы получить такое скромное наследство, которое оставили мне родители, а главное, не знала, что тетка все время была в курсе моей двусущности, и следуя какому-то дьявольскому плану пичкала меня специальными травами подавляя волка?
Я этого не знала, поэтому и ненавидеть не могла. Тогда.
Но увидев ее в своем доме, такую наглую, беспардонную, смелую, пытающуюся снова навязать мне страхи, я поняла, что чувствую отнюдь не благодарность и не бе
Я чувствовала, как за спиной начинает подрагивать – как говорили они – чувство, словно вырастают крылья. Мне словно со стороны виделось как вот-вот начнет меняться мое тело. Как будут плавиться кости, как преобразится фигура, глаза, волосы, форма головы…
- Не надо меня пугать! Я не боюсь тебя, девчонка! А вот ты должна бояться! Моего гнева праведного! Ты хоть знаешь, с кем ты связалась? Думаешь они простые волки? Оборотни? Они убийцы! Убийцы!
Мне казалось, что уши мне заложило ватой, как когда-то в детстве, когда меня продуло и мама делала компресс с водкой. Было тепло, но почти ничего не слышно.
Тетка говорила, говорила, а до меня и доходило все так, как будто я была на другом конце света.
Это было очень страшно видеть ее, но еще более страшно слушать то, что она рассказывает.
Перед глазами вставали картины – мой Халк, мой Дед Мороз, его глаза, лучики морщинок вокруг, взгляд, обволакивающий, нежный, теплый.
Разве убийца может смотреть так?
Потом мне показалось, что я падаю. Падаю с огромной высоты, и лечу, лечу…
Очнулась я в постели. Рядом сидела взволнованная Лика.
- О, Боги, наконец-то! Я уже хотела вызывать «скорую»!
- Что случилось?
- Ты сознание потеряла! Я услышала шум наверху, поднялась, а ты лежишь!
- А где тетя?
- Какая тетя?
- Ну… та, которая убирала?
- Я не знаю… Когда я прибежала, тут никого не было. Мы тебя подняли…
- Кто мы?
- Я и женщина из клининга, которая главная –
