Академия Горгулий. Напарница дракона - Лена Александровна Обухова
Даже у меня кожа в аналогичном месте неприятно заныла, когда я увидела это. Страх неожиданно отступил, и я уверенно попросила:
– Просто объясни мне, что делать, я все сделаю сама.
Рабан без энтузиазма покосился на меня, но выбора, похоже, у него не было.
Несколько минут объяснений и попыток спустя дверь все же явилась нашим взорам, а еще через пару минут мне удалось ее открыть.
– Не забудь, что это место стережет какой-то дух, – напомнила я. – У нас мало времени.
Но много и не потребовалось. Едва мы переступили порог, стало понятно, что никакой Мортены в комнате нет. И вообще, не было похоже, что сюда кто-то приходил с тех пор, как мы нашли эту комнату с друзьями.
– Видимо, мы ошиблись, – решил Рабан, торопясь покинуть помещение. – Если кто-то и пользуется этим местом, то определенно не Мортена для своих загадочных встреч.
Что ж, нам оставалось проверить еще деревню.
* * *
В обратном направлении и по пути к люку мы миновали лабиринт относительно спокойно, я даже почти перестала бояться. Страх вернулся позже, когда мы выбрались из подземелья и оказались в лесу. В темном, безмолвном лесу, наполненном только гневным шорохом крон и скрипом стволов раскачивающихся на ветру деревьев. По коже вновь пробежал холодок, когда, опустив крышку люка, мы побрели в темноте между деревьев. Фонарь, конечно, вновь оставили у подножия лестницы, поскольку он помешал бы маскировке. Нам также приходилось молчать, чтобы случайно не привлечь внимание миллитов. Двигаться тоже старались вдвое осторожнее: чтобы меньше шуметь и при этом не подвернуть ногу, неудачно наступив.
На патруль мы все-таки наткнулись, но, к счастью, вовремя его заметили и спрятались в кустах, замерев и даже ненадолго задержав дыхание. Миллиты прошли мимо, тихо переговариваясь. Можно было надеяться, что обратно они вернутся нескоро, и мы успеем если не добраться до деревни, то хотя бы раствориться в темноте кладбища. Рабану из-за темной одежды было проще это сделать, но моя более светлая куртка сегодня легко терялась во пасмурной мгле, поскольку луна пряталась за плотными облаками, затянувшими небо.
Между могил мы пошли быстрее, практически перешли на бег, как можно ниже пригибаясь к земле. Скорость задавал Рабан, я лишь следовала за ним, стараясь копировать движения и не отставать. И хотя слегка задыхалась, я была только рада поскорее оставить страшное место позади, потому что от одного вида могильных холмиков и табличек с именами у меня по коже начинали бегать мурашки размером со слона. Буйная фантазия рождала картинки, в которых земля шевелилась, из нее высовывались руки, хватали меня за лодыжки и тянули вниз, к себе, в царство мертвых…
К счастью, ничего такого не произошло. Мы благополучно добрались до крайнего дома, после чего Рабан наконец остановился и позволил мне перевести дыхание. Пока он осторожно выглядывал из-за угла давно покосившегося строения с прогнившей и провалившейся крышей, я стояла, прислонившись к его стене, и жадно глотала ртом воздух.
– Отдышалась? – наконец спросил дракон, даже не обернувшись.
– Вполне, – бодро, но тихо отозвалась я.
– Тогда идем. Только не шуми и прислушивайся. И смотри в оба.
Смотреть – в оба или нет – было непросто все из-за той же пасмурности вечера. То, что вполне устраивало, когда мы пробирались через лес и пересекали кладбище, теперь обернулось против нас. Конечно, глаза уже привыкли к отсутствию освещения, но видела я все равно плохо и предпочла бы, чтобы тучи на небе растянуло, а ущербная луна все-таки выползла и взглянула на землю. Без ее света с расстояния в десять шагов трудно было разобрать, что впереди торчит деревце, засохшее, не успев толком вырасти. Дома и вовсе казались мне бесформенными темными пятнами. Лишь подойдя вплотную, я могла разобрать, что в проеме отсутствует входная дверь, а крыша совсем дырявая.
А еще здесь было тихо. Даже тише, чем в замке, хотя мне казалось, что это невозможно. Но Бордем был очень далеко, даже лес со всем своим шуршанием листвы, остался позади. А здесь все давно умерло, и даже тонкий скрип уцелевшей на петлях створки окна казался оглушительным, когда ветер вдруг решал пробежаться между домов.
– Неужели здесь кто-то может жить? – прошептала я, чувствуя, как волнуется в груди сердце и как снова немеют от страха ноги. – Здесь же свихнуться можно…
– Некроманты и так безумны, – тоже едва слышно ответил Рабан. – Разве вменяемые разумные существа могут хотеть превратить все земли в пустыни, по которым бродят мертвецы?
– Вот, значит, какая у них была цель?
– Они сделали это с территориями, на которые драконы их выселили, со временем уничтожив коренных жителей. И собирались сделать то же самое сначала с Содружеством, а потом и со всем миром. Не знаю, что они делали бы дальше. Смерть существует, пока существует жизнь, а если жизнь истребить…
– То и смерть потеряет смысл, – закончила я его мысль.
Рабан, все это время шедший чуть впереди, остановился и оглянулся на меня. Мне было не видно выражения его лица, но я физически ощутила исходившее от него удивление.
– Именно, – согласился он, прежде чем продолжить идти.
Но почти сразу снова остановился, делая знак и мне. Я его в темноте благополучно пропустила, а потому от неожиданности уткнулась Рабану в спину. Тихо выругалась и получила в ответ заслуженное: «Тсс!»
– Что там?
– Кажется, свет в одном из домов. Очень тусклый, но все же.
Я выглянула из-за его спины и присмотрелась: действительно, самый дальний от кладбища дом как будто подсвечивался изнутри. Что ж, хоть здесь повезло.
Рабан тихо напомнил мне про артефакт, и я вытащила браслеты, прежде чем мы приблизились к дому и заглянули в окна. Те оказались завешаны плотной тканью, но в образовавшуюся щелку нам удалось увидеть тень, которую кто-то – кажется, мужчина, – отбрасывал на стену.
– Как только я открою дверь, – прошептал мне на ухо Рабан, – сразу выбрасывай кольца. У нас будет крошечное преимущество в несколько секунд за счет эффекта неожиданности, его надо использовать.
Я кивнула, крепче
