Край чёрных магнолий (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна

– Предупреждает ломкость ногтей, укрепляет волосы... У тебя когти слоятся и волосы секутся?

– Здесь написано, предупреждает, а не вылечивает. Мои когти и волосы в отличном состоянии, но профилактика не повредит.

– Толченые раковины спиралевидных наутилусов являются источником уникальных аминокислот, благотворно влияющих на резистентность организма в неблагоприятных условиях окружающей среды и способствующих общему оздоровлению. Ну и разводилово! Я думала, ты умнее, Тишуля.

– Понимаешь, Светик, – замялся Тихон. – Лизавета хотела, чтобы в неволе я получал все необходимые полезные вещества, которые не содержатся в крови домашней живности. Она покупала мне дорогие витаминные комплексы и биологические добавки.

– Вот, поверь, не слышала, чтобы дикие вампиры грызли ракушки спиральных наутилусов. Удивительно, как они, бедняги, столетиями живут без витаминных добавок! И волосы у них не секутся, и когти не слоятся! Чудеса!

– Снадобье предназначено для людей, и если хочешь, я поделюсь им с тобой.

– Нее. Мне не надо, – я кинула чайный пакетик в свою чашку и залила кипятком.

Сонливость накатывала обволакивающими волнами. Передалась от ленивого Тихона?

Я пожалела, что не умею встряхиваться всем телом, как делают оборотни.

– Чай будешь?

– Угу, – пригревшийся на фильтрованном солнышке вампир отозвался голосом дремлющего на ветке филина.

Я поболтала пакетик в его чашке с кипятком и выкинула в ведро под мойкой, чтобы не обсасывал. Поставила перед ним чашку и плюхнулась за стол напротив.

В моем понимании стол представлял собой разделительную полосу между нами. Я опасалась выйти или привстать, чтобы не спровоцировать Тихона подняться и последовать за мной, потому что его поведение было легко предсказуемым после чудесной ночи, полной страсти и наслаждения. Да и мое тоже.

Надо спешить, поэтому я не должна приближаться к Тихону.

Он вяло улыбнулся мне, пряча глаза от проникшего в уголок за шторой солнечного лучика.

Я открыла пачку овсяного печенья и спросила вкрадчиво.

– Можно задать не самый приятный вопрос?

– Предупреждаю, ангел мой. – Тихон прислушался к далекому шуму грузовика за окном. – От нападений я устал. Кусаться не расположен, но ругаться буду, ежели совсем замучаешь.

– Не собираюсь нападать, Тиш. Мне интересно, как ты при своих убеждениях реагируешь на человеческую кровь. Должен ее запах с чем-то у тебя ассоциироваться, вызывать некие ощущения.

– Он пробуждает во мне чувство тревоги, – Тихон печально усмехнулся, – Как людей пугает запах едкого дыма. Знаешь поговорку “Запахло жареным”? В ней говорится о пожаре, а не о подгоревшей котлете. Если в воздухе витает сильный запах человеческой крови, я понимаю, что случилась беда.

– Спасибо за ответ, – я хрустнула печеньем. – Посиди сегодня дома. Я побегаю в лесу. Хочу найти маленького информатора Альбины.

– Удачной охоты, – поманив меня движением глаз, Тихон отследил мою реакцию и понял, что я к нему не подойду. – Не забывай об осторожности. Солнышко.

ГЛАВА 29. Фей Тюльпан

Я привычно бродила в волшебном лесу, не особо надеясь встретить хоть кого из пугливых жителей.

Густые заросли не позволяли разогнаться не только до сверхскорости, но и до обычного человеческого бега трусцой.

Лес звенел от птичьих трелей и стрекота цикад, но среди веселых звуков, будто призванных разогнать сгустившуюся в небе темно-серую мглу, я различила не похожий на крик птицы тонюсенький писк, доносящийся с высоты.

Быстрыми взглядами я исследовала шуршащие при легком ветерке зеленые кроны деревьев. Оттолкнувшись от ветки тополя, небольшая дикая кошка ктита пролетела над моей головой и, достигнув толстой сосновой ветки, побежала вверх по стволу. Ее зеленовато-коричневая шерсть с разбросанными по телу белыми бисеринками пятен служила отличной маскировкой, надежно скрывала ктиту среди сочной листвы. В зубах кошка несла маленький комочек, он-то и издавал жалобный писк.

Сперва я подумала, что ктита несет в гнездо котенка, потом решила, что она поймала добычу – мышь или птенца. Усиление резкости зрения помогло мне заметить радужное сияние комочка. Я поняла, что в зубы хищнику попалась фея.

Животные волшебного заповедника не нападают на разумных существ. Я вспомнила, как должно быть, но поскольку в реальности все было не так, поспешила на помощь бедняжке.

“Включив шестую передачу”, я взлетела на вершину сосны. Ктита успела меня засечь и не подпустила близко. Она перепрыгнула на соседнее дерево. Я сиганула за ней вампирским прыжком, не вспоминая об отсутствии острых длинных когтей, которые помогли бы удержаться на стволе. Зацепилась за толстую ветку, не ухнула вниз, но тут же поняла, что шансов спасти фею у меня маловато. Сообразительная ктита поскакала по недоступным для меня тонким и хрупким ветвям. Я не прекратила погоню, старалась не отставать и даже немного обогнала кошку, двигаясь почти параллельно ей, только немного ниже.

Опередив ктиту на расстояние пары деревьев, я прыгнула навстречу ей на гибкую березку и, едва удерживаясь одной рукой за вершину, а ноги расставив на двух обломанных ветрами сучьях, поймала пятнистую хищницу, которая полетела прямо на меня и не успела развернуться на лету.

Схваченная за шкирку ктита испуганно прижала длинные уши с белыми кисточками и разразилась шипяще-визжащим воплем. Подобно вороне из басни Крылова она выронила добычу из пасти. Для поимки в ладонь обмякшей и не издававшей ни звука феи я отцепилась от верхушки и колоссальным усилием удержала равновесие на раскачиваюшемся деревце. Сучья под кроссовками грозно затрещали.

Я отпустила ктиту, усадив ее на ветку – хоть и вредный, но охраняемый зверек, и она с оскорбленным повизгиванием рванула прочь. От ее шерсти струился темный дымок, а на моей ладони остались черные разводы, как от сажи. Я поняла, что кошка находилась под действием заклятия. Колдун хотел с ее помощью убрать важного свидетеля.

Вампиры не владеют магией, но обладают повышенной сопротивляемостью к ее колдовскому воздействию. Редкие из них могут снимать темные чары прикосновением. Я унаследовала такую способность от Марфы Макаровны.

Я взглянула вниз, готовясь к самому опасному прыжку.

Мне предстояло приземлиться на ноги, или в худшем случае – на ноги и левую руку, ни в коем случае не сжимая по инерции правой руки в кулак. Иначе я бы раздавила едва шевелящуюся спасенную фею, точнее, фея. На моей ладони лежал свернувшийся клубочком юноша, одетый в сшитые из синих цветочных лепестков рубашку и короткие штанишки. Ростом он был чуть меньше кисти моей руки.

Я прокрутила в памяти прыжок вампира с огромной лиственницы, он завершился уверенным приземлением на ноги, перетекающим в атакующий бросок. Примерила действия “клиента” на себя с корректировкой на сниженную высоту и колебания временной опоры.

Освободив легкие от воздуха, я вскинула руки вверх, ни на миг не забывая о фейском парнишке. Словно птица я снялась с надломленных сучьев и полетела к земле, сохраняя напряженность рук и ног. На середине пути плавно опустила руки, втягивая живот, и чуть приподняла согнутые в коленях ноги. Заросли папоротника стремительно приближались. Я слегка выставила руки вперед, повернув их ладонями вверх. Удар о твердую почву потянул мое тело назад, но я, хоть и не могу похвастаться, что уверенно, но все же благополучно устояла на ногах.

– Эй, малыш! Ты цел? – выпрямившись, я нежно тронула неподвижного фея кончиком указательного пальца.

– Кажется, – зазвенел мелодичный тонкий голосок Юноша приподнял голову и открыл голубые раскосые глаза. – Цел пока, – навострив остроконечные уши, он вытер кошачью слюну с курносого носика и убрал с лица влажные пряди золотистых волос. – И летать смогу, – подобрав ноги, он сел, разминая приподнятые крылья и удивленно глядя на меня. – Ты не собираешься меня съесть? Все изменилось в волшебном лесу. Ктиты едят фей, а вампиры не хотят.