Кристин Фихан - Темное желание
– Я тоже успел почувствовать их присутствие. Но они не знают, что ты находишься здесь, с нами. Скажи, Дезари уже удалось вернуть Синдил?
Дарий уверенно продвигался в центр выжженного леса. При этом не поворачивал головы ни вправо, ни влево, а плавной походкой шел все дальше и дальше, как будто ничто в этом мире его сейчас не волновало, а он просто вышел на прогулку.
Юлиан развернулся в воздухе и передал Дарию только что полученную информацию:
– Дезари удалось приблизить Синдил к нам настолько, что Берек смог слиться с ее духом. В настоящее время все трое объединили свои усилия против мощи вампира. Если он хочет заполучить Синдил, ему придется подослать своих помощников.
Дарий ответил сразу же:
– Если он не сможет завладеть ее духом, он постарается захватить ее тело.
Юлиан знал, что Дарий справедливо оценил ситуацию. Теперь Свирепому следовало оберегать тела Берека и Синдил, и он не мог помогать Дарию, которого вскоре ожидал свой бой.
А тем временем в небе над птицей начали сгущаться тучи, черные и зловещие, переполненные водой и электричеством. Блеснула молния, раздался раскат грома, словно кто-то невидимый наверху возвестил о начале великой битвы.
– Только не огонь! – мысленно взмолился Юлиан, и его тревога тут же передалась по телепатическому каналу Дарию.
– Я не совсем еще обезумел, – спокойно отозвался тот. – Эти твари питаются огнем и набирают от него силу. Огонь им только на руку.
Оставаясь в теле птицы, Юлиан почувствовал, что невольно улыбается, несмотря на исключительную напряженность обстановки. Дарий снова проявил себя истинным воином. Он обладал удивительной способностью, при любых обстоятельствах не терял уверенности в своих силах. И, как уже успел убедиться Свирепый, эта уверенность была вполне обоснованной.
Молнии засверкали между тучами, разнося по небу заряды электричества. И снова прогремел гром, сотрясая землю над будущим полем боя. И мрачные тени стали вытягиваться сильнее, превращаясь в некие подобия людей, карикатуры на монахов в черных одеяниях, с щелочками вместо глаз и зияющими пастями-дырами. Они жадно простирали к Дарию свои руки-ветви, увлекая его в зловещий круг.
Но карпатец даже не смотрел на них. Он словно не замечал упырей, расположившихся возле него, не слышал их отвратительных стонов и завываний. Только раз Дарий встряхнул головой, и его длинные черные волосы рассыпались по плечам, делая его еще более схожим с древним воином. Лицо его стало жестким и беспощадным, в черных глазах не осталось и следа сострадания к тем, кто отдал свои души служению вампирам.
Темные тени полетели низко над землей, одновременно затянув какое-то тоскливое старинное заклинание. Упыри готовились расправиться с отважным карпатцем.
Услышав знакомые звуки, Юлиан почувствовал, как тревожно застучало сердце в груди. Это было то самое заклинание, которым темные силы привязывали к себе души. Может быть, Дарий знает, как противиться этому заклинанию, как не дать заколдовать себя? Свирепому хотелось немедленно броситься туда, вниз, чтобы прийти на помощь Дарию. Но сейчас его обязанностью было наблюдать за двумя телами и следить за тем, чтобы никто не приближался к ним. Он лениво описывал круги над Береком и Синдил, внимательно оглядывая окрестности. Главный враг пока что оставался пассивен, он лишь время от времени пытался приманить к себе дух Синдил, вырвав его у Дезари и Берека.
Но Дезари оказалась достойным противником. Ее волшебный голос сплетал сеть из серебристых и золотистых нитей-ноток, в которой надежно хранился сейчас дух Синдил.
Голос Дезари был настолько чист и невинен, что вампир сразу почувствовал, как с каждой минутой уменьшаются его собственные силы. Грязная тварь отчетливо сознавала, что сама выбрала путь зла, как если бы Дезари держала перед вампиром зеркало. Он представлял себе свое отвратительное лицо с иссохшей от веков кожей, отслаивающейся с черепа. По его телу ползали черви, а из пальцев сочилась ядовитая кислотная кровь, когда-то чистая, давным-давно отнятая у умирающих людей и карпатцев. Его зловонное дыхание походило на желтовато-зеленоватые испарения, а голос оказался настолько скрипучим и невыносимым по сравнению с чудесным пением Дезари, что Юлиану пришлось заткнуть себе уши. Он в отчаянии закричал. И в этот момент он всего лишь на долю секунды потерял контроль над духом Синдил.
В то же мгновение Берек с удвоенной силой впился в дух Синдил, полностью сливаясь с ней. Синдил сразу же почувствовала это, но данная реакция брата почему-то вызвала у нее отвращение к самой себе. Ей показалось, что она несла в себе нечто злое и грязное, что могло бы так сильно привлечь к ней вампира, и в результате именно она представляла опасность для всех членов семьи.
Юлиан почувствовал, как заволновалась Дезари, пытаясь успокоить Синдил, как та пыталась отстраниться от Берека, но безрезультатно. Берек, обычно такой беспечный и почти легкомысленный, внезапно проявил удивительную силу воли, и теперь Синдил безуспешно билась о нее, как о каменную стену.
Вампир ревел от ярости, и этот звук мог по силе соперничать с громом. Однако Берек держался спокойно и уверенно, и Синдил у него отнять оказалось невозможно. Он бы отдал свою жизнь за нее, если бы это сейчас потребовалось. Убедившись в том, что брат не думает отпускать ее, Синдил снова объединила свои силы с Береком и Дезари и принялась потихоньку возвращаться в собственное тело.
Юлиан в теле птицы продолжал внимательно наблюдать за противостоянием этой отважной троицы и вампира. В это же время Дарий дошел до эпицентра ловушки, и зловещие упыри, приблизившись к нему почти вплотную, принялись еще громче распевать свое старинное заклинание. Дарий остановился и вдруг, взглянув в небо, протянул вверх руки, словно готовый отдать себя во власть темных сил. Так стоял он несколько секунд без движения, словно мраморная статуя, а голоса прихвостней вампира звучали все громче и увереннее.
Юлиан не мог наверняка сказать, разбирал ли Дарий древние слова заклинания и насколько он сознавал, что именно хотят сотворить с ним эти грязные чудовища. Но поведение карпатца не могло не вызывать у Свирепого уважения. Он еще раз убедился в том, что этот воин уверен в своих силах и способностях и готов в любой момент оказать врагу достойный отпор.
Перед атакой наступила удивительная, почти нереальная тишина. Упыри застыли на месте, из их отвратительных конечностей вдруг появились лезвия ножей. Дарий продолжал спокойно стоять. Его обдувал легкий ветерок, и стройная, как стрела, фигура карпатца, излучающая благородство и чистую энергию, особенно четко вырисовывалась на фоне грозового неба.
