Марина Cyржевcкая - Лекс Раут. Чернокнижник
Одри молчала, вновь сжимая до белизны губы. И мне мучительно, болезненно хотелось эти губы поцеловать. Долго и даже… нежно.
Ну надо же так вляпаться.
— Идем.
Мы успели дойти до очередной гряды черных каменных пик, когда земля содрогнулась, задрожала в припадке и начала трескаться, выпуская из своего нутра порождения бездны…
— Землетрясение!! — закричала Одри.
— Нет, — прохрипел я. — Магия.
И даже не удивился, когда вслед за тварями в воздухе материализовался синекосый Шинкар.
Глава 22
Армон
За время его отсутствия картина у домов изменилась, появились люди. Вернее, существа. На пороге ближайшего лежал в солнечном пятне еще один неправильный тигр. Он проводил Армона внимательным взглядом желтых глаз с вертикальным зрачком. Чуть дальше, у колодца на него обернулась девушка, похожая на Ромта, та же пятнистая золотисто- коричневая кожа, желтая грива, треугольные мохнатые уши. Ее тело скрывала туника, но ножки из-под серой ткани виднелись вполне изящные и человеческие, с тонкими лодыжками и красивыми пальчиками. Зато лицо было почти кошачьим— широкие скулы, удлиненные, приподнятые к вискам глаза и маленький рот.
А за поворотом его догнал Буйк.
— Я тебя ищу, идем. Обед.
Армон посмотрел удивленно и буйволообразный растянул толстые губы в улыбке.
— Я умею говорить.
— Эм, я рад, — пробормотал оборотень. — Может, тогда расскажешь, кто вы такие?
— Не, — широкое лицо стало огорченным. — Нельзя.
— Я никому не скажу, — попытался схитрить Армон.
— Нельзя, — Буйк развел огромные ручищи. Потом ткнул пальцем в свою голову. — Здесь запрет. Тайна.
— Вам наложили блок на подобные разговоры? — догадался оборотень. И задумался. Что ж… Телепат такой силы, как Первый, вполне мог это сделать. Но зачем? Вернее, почему? — Вы давно здесь живете?
Буйк показал пятерню. Потом подумал и добавил вторую, растопырив пальцы.
— Десять лет? Двадцать? — Армону казалось, что он разговаривает с ребенком.
Буйк задумался. Мучительная работа мысли отразилась на его лице — морде, и Армон сжалился, махнул рукой.
— Ладно, не важно. Куда идти?
— Сюда! — обрадовался гигант и потопал, выбивая из грунта пыль столбообразными ножищами. Вдоль домов они прошли к навесу, внутри которого расположился длинный деревянный стол. Здесь уже сидело около двух десятков существ, большинство — мужчины и похожи все на того же Ромта. Кроме Интиории и Буйка все здесь были пятнистыми, желтоглазыми и хвостатыми, с мягкими и осторожными повадками диких кошек. И вновь Армон задался вопросом — кто они такие. Эти люди-звери словно застыли в какой момент трансформации, одни обернулись почти полностью, другие лишь начали. У сидящего с краю мужчины была звериная нижняя часть тела и человеческая верхняя. У другого — лишь пятнистая шкура вместо кожи, у третьего — грива и хвост. У кого-то вполне обычные человеческие лица, у других — морды. И что-то подсказывало Армону, что это не промежуточные стадии обращения, а статичные, постоянные. Подобных видов оборотень не знал и даже не слышал, что подобное возможное. Хотя… вероятно, о них не слышал никто в мире за Пустошью. А стражи на границе, если и видели за серебряными линиями странных существ — никому о том не говорили…
Девушек было несколько, но они лишь скользнули по Армону взглядами и отвернулись, хотя он замечал, что его рассматривают исподтишка, а потом склоняются друг к другу, шевеля треугольными ушами и наполняя тишину тихими голосами — мурчанием. Хотя одна из девушек выглядела совершенно по-человечески. И кроме экзотического платья из рыжих перьев ничем от обычной жительницы Кайера не отличалась. Никто из присутствующих с оборотнем не поздоровался, мужчины смотрели исподлобья. Некоторые предупреждающе выпускали когти, демонстрировали кончики клыков и нервно дергали хвостами. Так делают звери, еще не проявляя агрессию, но обозначая территорию.
Армон замер, окинул всех внимательным взглядом, вычисляя самых несдержанных и готовых напасть…
— Ах, а вот и ты! А я уже заждалась! — звонко, переливчато воскликнула девушка в перьях и дружелюбно улыбнулась Армону. — Давно у нас не было гостей, как хорошо, что появились! Проходи, место вон там! А почему ты один? Я слышал, что прибыл с… девушкой? О, как же я рада! Неужели у меня появится подруга? Где же она? Я так хочу познакомиться!
— Сойлинка, не лезь к гостю, пока не накормишь, — проворчала старуха у котла, помешивая, судя по запаху, кашу с мясом.
— Ах, конечно! — так же звонко рассмеялась Сойлинка, и Армон открыл рот от изумления. Потому что девушка не прошла расстояние до котла, а пролетела. Ее тонкие обнаженные руки в один миг развернулись, став рыже-синими крыльями, Сойлинка оттолкнулась босыми ступнями и приземлилась уже у старухи, разметав порывом ветра легкие деревянные ложки на столе.
— Сойлинка-а-а! — в один голос заорали все.
— Простите, — она смутилась, растерянно оглядела учиненный беспорядок. — Я уберу!
Пятнистые девушки одарили крылатую гневными взглядами.
— Не лезь. Без тебя справимся, ты только все портишь!
Сойлинка покаянно вздохнула, но, похоже, огорчаться слишком долго она не умела, потому что, вернувшись к столу с едой, уже вновь улыбалась.
Она поставила на стол миску, полную ароматной еды, и широко улыбнулась Армону.
— Ну садись же! — Сойлинка нетерпеливо дернула оборотня за руку. И изящно уселась напротив, во все глаза уставившись на гостя. Даже подбородок ладонью подперла. Армон смутился. От откровенных намеков Интиории он лишь морщился, а под взглядом этой рыженькой и яркоглазой птички — смутился.
— Дай человеку поесть, неугомонная, — проворчала старуха. Черный балахон почти полностью скрывал ее тело, оставляя открытым лишь коричневое, сморщенное, но вполне человеческое лицо. — Неудобно ему, когда ты пялишься. Видишь же.
Мужчины усмехнулись, а сама Сойлинка вдруг залилась румянцем.
— Ой! Я не подумала. Прости! — и торопливо вскочила. Вся она была словно солнечный луч — яркая, сияющая, рыжая, стремительная. Птица-сойка. И еще Армон понял, что девушка совсем юная. Наверное, и восемнадцати весен не встретила.
— Все в порядке, — он откашлялся, возвращая себе голос. — Спасибо тебе, Сойлинка. Меня зовут Армон, мою спутницу Ланта. Ей слегка нездоровится, у нас была трудная дорога. Но я думаю, позже ты сможешь с ней познакомиться.
