Наталья Якобсон - Живая статуя
Теперь единственной моей надеждой был второй проезжавший экипаж. Я решил, что лучше подожду его, но он, как назло, остановился, не доехав до меня нескольких метров.
— Ну, что там такое? — донесся недовольный ворчливый голос кого-то из пассажиров. — Неужели опять сломалось колесо? Если мы будем задерживаться в дороге каждый час, то так никогда и не проделаем даже полпути.
Брань. Упреки. Вполне человеческая агрессивность и раздраженность. Я был несказанно рад в этот миг слышать даже ругань. Скандальные пассажиры — это уже неплохой знак. Это значит, что в карете точно едут не бесплотные, молчаливые призраки, а самые настоящие, живые и склонные к раздражительности после работы люди. Обычно меня злило то, что уставшие труженики пытались выместить свое недовольство на других, но сейчас я был даже рад слышать знакомые, укоризненные нотки. В конце концов, лучше с кем-то поссориться, но все же влезть в отъезжавший от Виньены экипаж, чем кинуться назад и сгореть заживо в неземном драконьем огне.
Не дожидаясь, пока остановившаяся карета снова двинется в путь и поравняется со мной, я сам побежал к ней.
— Нет, это уже совсем невыносимо, — с грохотом хлопнула дверца, и из экипажа выпрыгнул худой молодой человек, смутно напомнивший мне кого-то.
— Скажите, любезный, уж не хотите ли вы, чтобы мы все, включая лошадей, заночевали прямо здесь, на дороге? — с яростью набросился он на кучера. — Что, будем стоять и ждать, пока утром какие-нибудь всадники наедут на нас? Я-то рассчитывал провести ночь хотя бы на постоялом дворе, а не посереди проезжей дороги.
— Лучше помолчи и помоги посмотреть, что сломалось, — равнодушно, как младшего помощника, одернул его возница.
— То есть, вы даже не знаете, в чем причина остановки? — возмутился пассажир. — Может, все — таки на этот раз ничего не сломалось?
В его голосе зазвучала надежда, наигранная, почти театральная, и эти звуки тоже показались мне знакомыми. Что удивительного? Я снова вспомнил сцену, свою недолгую карьеру актера, свой успех, и мне стало грустно. Я столько имел и столько потерял. Конечно, я имел в виду не только сцену, и не только поместье де Вильеров, но, возможно, и целую жизнь, которая могла бы оказаться совсем иной…чуть более счастливой, не омраченной тенью дракона и не озаренной золотистым блеском кудрей лжеангела. Без появления Эдвина это была бы просто жизнь, немного солнечная, немного трудная, но не загубленная.
— Лошади отказывают ехать дальше, значит, все-таки что-то не так, — кучер небрежно бросил поводья пассажиру и сам тяжело слег с козел. Его грузная фигура рядом с худощавым молодым человеком смотрелась несколько комично.
— И вы хотите, чтобы я опять сам разбирался с поломкой, нет уж, на этот раз чините экипаж сами, — стал яростно протестовать юноша, в котором я, наконец, узнал Жервеза. Какими судьбами? Я встретил на чужбине одного из своей труппы и кого? Того, мои отношения с кем можно было назвать, какими угодно, но только не дружескими.
— Жервез! — окликнул я его, все-таки немного обрадованный столь неожиданной встречей.
Он обернулся, немного сдвинул шляпу со лба, чтобы лучше видеть, и его глаза расширились от удивления.
— Ты, — пробормотал Жервез так, словно видел призрак.
— Кто же еще, — немного смущенно отозвался я.
— Так, значит, жив все еще, — удивление Жервеза незамедлительно сменилось гневом. — И это после того, как все наши отправились на тот свет. Все из-за тебя, колдун! Это ты сотворил заклинание с золотом, чтобы отдать своему дьяволу нас всех. Сам-то, наверное, уже откупился от него за счет чужих жизней.
— Эй, потише, парень, а то распугаешь всех, кто еще хочет продолжать путь, — оборвал его кучер и бросил извиняющийся взгляд на меня. — За два медяка мы подвезем и вас, если, конечно, вы не предпочитаете идти пешком.
— Да, спасибо, — я поскорее вытащил золотой и хотел протянуть ему, но Жервез проворно вскочил между нами.
— Не смей никому больше раздавать своих монет. Разве мало людей ты с помощью этого трюка уже погубил? Хочешь продолжить фокусы? — заорал он на меня и продолжал бы кричать, если бы дородный и, очевидно, сердобольный кучер не оттолкнул его в сторону.
— Не обращайте внимания, он сильно выпил при последний остановке, — поспешно заверил меня возница. — Он совсем не буйный, просто…
— Я все понял, — мне все же удалось вложить в его руку с охотой принятый золотой. Он бы и дальше продолжал извиняться за Жервеза, если бы я его не остановил. Неприятно ведь, когда такой вот безумец распугивает пассажиров, неся какой-то бред.
— Я тебя убью, — со злостью пробурчал Жервез, зло сверкнув на меня глазами из-под полей шляпы, но приблизиться ко мне в присутствии кучера все же не посмел. Очевидно, решил подождать до того момента, пока мы с ним останемся наедине, без желающих вмешаться в наши разборки.
— Он, правда, скоро протрезвеет, вот увидите, — поспешил снова заверить меня кучер.
— Надеюсь, — сухо отозвался я. Мне было неприятно выносить на себе ненавидящий взгляд Жервеза. Сначала дракон, а теперь еще и этот задавака. У меня уже кулаки чесались, чтобы подраться с ним, но я упорно продолжал играть в честь и достоинство. Аристократ не может биться в рукопашную с уличным мальчишкой. Жервез, во всяком случае, был не тем, кого можно вызвать на дуэль и ждать от него соблюдения всех правил.
Жервез не угрожал больше вслух, но сделал вид, что ищет оружие за поясом, хотя рукоятки кинжала там, похоже, не было и другого оружия тоже. Наверное, пропил при последней задержке в пути, в мыслях сострил я и усмехнулся. Хорошо еще, что бывшей партнер по сцене не принял эту усмешку за вызов и не кинулся в драку.
— Ненавижу таких задир, как ты, — пробурчал он и замолчал.
— Иди, посмотри на ось, кажется, она не в порядке? — донесся откуда-то сзади голос кучера.
— Иду, — злобно выкрикнул Жервез. По всему было видно, помогать кому-либо сейчас ему совсем не хотелось.
— Ты, что задолжал ему за проезд? Или не можешь расплатиться сейчас потому, что пропил все во время последней стоянки? — не удержался я от колкости.
— Что ты? — невозмутимо, чуть насмешливо отозвался Жервез. — В отличие от тебя, я в долги никогда не влезал, не заключал никаких долговых расписок ни с людьми, ни с…вообще тебе, наверное, лучше знать, кто, кроме людей, не прочь заиметь должников.
Кулаки непроизвольно сжались, и я сдержал себя только усилием воли. Сейчас нам только драки не хватало.
— Иди, помогай с починкой, — грубо скомандовал я, чтобы хоть чем-то отплатить ему за оскорбление.
— Я не обязан помогать, и ты не имеешь права мне указывать, — возмутился он и все-таки счел нужным объясниться. — Никому я ничего не задолжал, просто, никто здесь, кроме меня, и гвоздя-то без посторонней помощи забить не сможет, не то, что починить карету или подковать лошадь.
