Король призраков - Джульетт Кросс
— Вот здесь, — с воодушевлением крикнула Зу. — Идите, идите!
Там, где летали трое спрайтов, стена пещеры выступала, а вода стекала в мелкий бассейн, размером с большую чашку. Все трое фей рванули в этот бассейн и, появившись, пронесли в воздухе стеклянный флакон с пробкой.
Они принесли его ко мне, глаза их светились от возбуждения. Но не только глаза светились. Внутри флакона зеленоватый мерцающий свет осветил их лица.
— Возьми, — сказала Зу.
Поглядев на Голлайю, чье лицо было мрачным, я протянула руку и взяла флакон. Ничего чудесного не произошло, но при более внимательном осмотре я заметила, что в нем что-то плавает.
— Голлайя, — сказала я, не веря собственным глазам, — там действительно есть слова, они плавают в воде. Но я не могу их прочитать.
Они были вырезаны золотыми искорками, плавали в прозрачной жидкости флакона.
Он подошел ближе, фейский огонь, все еще обвивший меня, освещал его лицо. Он нахмурился и заглянул в флакон.
— Древний фейский. Очень древний, — сказал он.
— Ты можешь это прочитать?
Он покачал головой.
— Я не знаю никого, кто бы мог. Мы находили древние реликвии с такими надписями.
— Выпей! — закричала Зу.
— Выпей, выпей! — поддержали ее Тикка и Гета в унисон.
Да. Я должна была это выпить. Я была уверена, что они правы. Когда я сняла пробку, в воздухе раздался тихий шепот, который эхом отозвался в сводах пещеры. Это звучало как слово «леди».
Когда я подняла флакон к губам, Голлайя протянул руку и схватил меня за запястье, его глаза были полны тревоги.
— Ты уверена?
Тот моментальный покой, который охватил меня, когда мы вошли в эту пещеру, все еще жил внутри.
— Да. Все будет хорошо.
Он сжал челюсти и, наконец, кивнул, отпуская мое запястье. Глубоко вдохнув, я прижала флакон к губам, откинула голову назад. Я проглотила сладковатый нектар и светящиеся слова.
Резкое, острое видение затмило все вокруг, словно божественное откровение.
Красивая фейри с каштановыми волосами и коричневой кожей в зеленом платье шла через лес, плача. Это была не фейри. Это была Эльска, Богиня Леса.
— Они должны оплакать и вспомнить свою магию, свою доброту, — прошептала она, опускаясь на колени у пруда и обращаясь к своему отражению. — Иначе все погибнет.
Затем я вернулась в пещеру, острый удар боли пронзил вены и застигнул меня за запястья. Моя голова запрокинулась назад, я вздохнула, ощущая, как мощь переполняет мое тело, как если бы оно не могло вместить всю эту силу. И точно так же, как оно появилось, оно исчезло.
— Уна! — Голлайя протянул руку, но случилось нечто удивительное.
Мои крылья вспорхнули сами по себе. Не просто взмахнули, а забились с целью, поднимая меня с земли, пока мои ноги не оказались на уровне глаз Голлайи. Его фейский огонь исчез, а я, пораженная чудом, смотрела вниз.
Я расплакалась от радости, несмотря на то что мое тело быстро уставало от простого висения в воздухе.
— Я могу летать, — прошептала я, голос дрожал.
Затем это для меня оказалось слишком, силы иссякли, и я быстро спустилась, Голлайя поймал меня, прежде чем я упала.
— Я летала, — прошептала я ему, не в силах сдержать слез.
Его улыбка сияла гордостью и чем-то гораздо более мягким.
— Ты летала, моя Мизра, — ответил он.
Я даже не заметила, что спрайты снова вернулись к своей песне, весело порхая и танцуя в воздухе.
Отстранившись от Голлайи, я взглянула вниз и поняла, что на моей коже появились новые знаки, вырезанные богами.
— Что это за новый знак? — спросила я Голлайю.
Он посмотрел вниз, но Тикка, подлетела и постучала мне по запястью.
— Здесь написано «целитель», — с восторгом сказала она, явно пытаясь опередить Голлайю.
— Целитель? — спросила я шепотом, вытирая слезы.
Руки Голлайи обвили мои плечи, он мягко сжал их, улыбаясь мне. Без слов он понял, как важна была моя магия исцеления. Но я не чувствовала в себе эту силу. Еще нет.
Я повернулась к спрайтам.
— Что мне делать теперь? Поможет ли эта магия против чумы? — спросила я у Зу.
Все трое спрайтов перестали петь, но все равно выглядели радостными, когда Зу вернулась к нам.
— Да, когда у тебя будут все слова, — ответила она. — Но божественные слова сильнее, чем чума.
— Я не понимаю, — сказала я.
— Ты поймешь. Но тебе нужно будет проглотить все тексты.
— Почему? — спросила я. — Что будет потом?
— Заклинание не завершено, пока все слова не будут собраны вместе, — сказал он.
— Еще два! Еще два! — закричали Гета и Тикка.
У меня были пророчества в книге о двух оставшихся текстах, но мне нужна была помощь Голлайи, чтобы точно разобраться, где найти один из них. Второй был совершенно ясен, я знала, куда идти.
— Они все такие, как этот? — спросила я, думая, не будут ли они все в водоемах.
Но спрайты снова начали петь свою странную песню, поднимались всё выше и выше, пока не вылетели через отверстие пещеры и не исчезли.
Когда я повернулась обратно к Голлайе, он смотрел на меня с загадочным выражением лица.
— Что-то не так? — спросила я.
Он поднес свои руки к моему лицу.
— Как ты себя чувствуешь?
Улыбнувшись, я честно призналась:
— Абсолютно замечательно.
— Хорошо, — кивнул он, все еще хмурившись. — Я чувствую магию внутри тебя. Древнюю магию. Как ту, что я ощущаю в глубинах Виксет Кроне. Как ту, что исходит от Нäкта Ликенцеля.
Я вновь вспомнила тот момент, когда проглотила слова из флакона, божественные слова, и рассказала ему о том, что я увидела в этом кратком видении.
— Это точно была Эльска. Но что она имела в виду, говоря, что они должны оплакать и вспомнить свою магию и доброту, или все погибнут?
— Не знаю. Возможно, это просто значит, что нам нужно прекратить войны между светом и тьмой.
— Но война закончена, — возразила я.
— Это не значит, что вся Лумерия или Нортгалл примут это перемирие. Этот мир. Всегда найдется кто-то, кто будет готов и желать начать новую войну, — он вздохнул, взял меня за руку и повел обратно к пруду. — Боги дадут нам ответы, когда будут готовы.
— Тогда нам нужно найти следующий текст и выяснить, что они хотят.
— Мне это чертовски не нравится, — он остановился на краю ледяного пруда и первым спустился в воду, протягивая мне руку, чтобы помочь.
Я ступила в воду, содрогнувшись, и обвила его шею руками, не готовая погружаться обратно, ощущая его тепло и утешение еще
