Бывшая невеста, или Отбор в Академии Драконов - Лана Кроу

— Когда мы расстались, я ходила к психологу, — откровение стало неожиданностью не только для меня, но и для Рейна, он нахмурился, а я продолжила: — Она говорила, что я должна сфокусироваться на том хорошем, что ты принес в мою жизнь. И только тогда мне станет легче. Когда я перестану винить тебя, а начну благодарить… Но знаешь… Я боялась! Боялась, что если перестану тебя ненавидеть, то мне станет больнее. А теперь, после всего, я не могу тебя ненавидеть, и, на удивление, мне не больно. Мне тепло, хорошо и… страшно.

— Ты боишься меня? — прохрипел Рейн.

Его вопрос заставил меня засмеяться.

— Конечно же нет, Рейн. Я боюсь, что ты снова исчезнешь. И я снова начну тебя ненавидеть.

Это был искренний разговор, без утаек, обид и злости.

— Я так не хочу, чтобы ты меня ненавидела, — он сказал это на выдохе, закрыв глаза, словно испытывал настоящую боль.

— Я тоже, — тихо сказала я, Рейн открыл глаза, и мы встретились взглядами.

— Хочу остаться в этом моменте, чтобы ты смотрела на меня именно так, — Рейн коснулся выпавшего локона и потянулся вперед.

— Как?

— Словно все еще меня любишь.

Я застыла, Рейн тоже. Он всматривался в мое лицо в поисках ответа. Но так ли он был очевиден? Для меня да, но я никогда бы не смогла озвучить его. После всего, что произошло, я просто не должна была!

Что бы ни случилось, как бы мне ни было хорошо сейчас, я должна помнить, чтобы не обжечься. Чтобы больше не было больно.

Я должна была отодвинуться, но, когда горячие губы накрыли мои, я просто закрыла глаза. Я устала бороться.

Позволила себе положить руку на крепкий мужской торс, почувствовать снова эти мышцы. Эти волосы, которые он снова постриг, эти скулы и этот язык, который уже ласкал мой.

— Я скучал по тебе, — он не сказал эти слова, он их прорычал. Я открыла глаза всего на миг, прежде чем он снова впился в мои губы. Но уже с большей страстью. Этот поцелуй был требовательнее первого.

Губы со вкусом горечи, со вкусом дорого вина, терпкого и манящего, после которого обязательно останется самое приятное послевкусие.

В моей голове еще были мысли, где-то на подкорке разум требовал остановиться. Но когда правая рука Рейна спустилась на внутреннюю сторону бедра, я окончательно сдалась.

— Я тоже скучала, — простонала я. — Ты всегда был для меня единственным.

— Я хочу остаться единственным навсегда… Такая прекрасная... Такая нежная… Моя…

Я была как в бреду. Эти слова, его признания и мое собственное желание распаляли тело, унося куда-то вдаль все, кроме нашей близости.

Я стонала, откидывая голову назад, а он покрывал поцелуями мое тело, каждый уголок плавился от его касаний.

Дорогущие вещи летели по сторонам. Заколка, платье, нижнее белье, рубашка. Не осталось ничего, только мы, лежащие на полу моей крохотной комнатки и целующиеся как в последний раз.

Сегодня ночью мы убрали все лишнее. Лишние вещи и, конечно же, лишние мысли.

Сегодня была только наша ночь и больше ничья. Без обид, без прошлого и даже без будущего.

Только настоящее. Страсть, любовь, удовольствие, принизывающее каждый сантиметр тела, и его имя, которое я с такой любовью произносила в самые пики нашего воссоединения.

И пока длилась эта ночь, мы были по-настоящему счастливы. Нам не нужно было говорить этого. Не нужно было признаваться в чем-то и что-то выяснять. Ведь это была особенная ночь.

Но какой бы особенной ни была ночь, ее всегда объединяет с другими ночами то, что она заканчивается. И следом за ночью приходит утро, и оно всегда сложнее ночи. Ведь если ночью мы всегда отдаемся своим желаниям, мечтам и снам, то на утро неизбежно сталкиваемся с реальностью.

***

Рейн

Я боялся.

Лежал на раскинутых подушках под плотным одеялом и много думал. Наташа сладко сопела рядом, а в моей голове роились сотни мыслей.

И самой пугающей была: «Что же будет дальше?».

Когда Наташа проснется. Все будет по-другому. Но как?

Наташа заворочалась, и я понял, что она проснулась.

— Доброе утро, — старался как можно бодрее сказать я. Убрал волосы с лица и дотронулся пальцем до маленького носика, Наташа вздохнула, а потом попыталась резко встать.

— Давай я завтрак приготовлю, — предложил, оценивая реакцию.

— Нет, я… я сама…

Наташа стала спешно одеваться, и я понял: произошло то, чего я больше всего боялся.

— Я хочу поговорить.

— Рейн, надо хорошенько все обдумать, — вздохнула она. — Я не готова… Все так смешалось, я запуталась.

— Я могу все распутать. Дай мне, пожалуйста, сказать. Я столько молчал, просто… правда, я больше не могу.

Наташа кивнула, она присела на диван и внимательно на меня посмотрела.

Да, странное утро. Я положил руку на голову. Она заболела, словно я вчера выпил лишнего. Хотя причина была совсем в другом.

Я не знал, как сказать то, что должен был сказать давно.

— Ты хочешь поговорить о… твоей измене… — тихо сказала Наташа, она меня опередила. Я открыл глаза и посмотрел, как она облизывает пересохшие губы.

— Наташа… — начал я, но она снова опередила.

— Почему ты тогда так поступил? Ты и правда разлюбил меня?

Я напрягся, внутри все сжалось в тугой комок. Я пытался подобрать правильные слова, а Наташа не пыталась. Она всегда была искренней и сейчас говорила все, что думала.

— Это из-за Нейны, ты любил ее, да? А потом встретил меня и заигрался? Но, вернувшись, понял, что все было ошибкой?

— Какая богатая фантазия, — вырвалось у меня.

— Просто ответь. Я хочу знать правду. Ты все еще любишь ее? Я пойму, но скажи честно, прошу. Мне будет больно, но я правда постараюсь понять. Просто я никого не любила, кроме тебя.

«Никого не любила, кроме тебя»… Она произнесла эти слова с нежностью и в то же время с болью, я подошел ближе и просто упал рядом с ее коленями, взяв любимые руки и поцеловав их.

— Рейн, — Наташа аккуратно, но все же вырвала ладони. — Если мы уже начали, то давай поговорим. Или ты хочешь еще подумать, как я и предлагала?..

— Наташа…

— Если она вернется, ты снова меня бросишь?

Задав этот