Колючая ромашка - Ирина Успенская
– Герцогине нужно отдохнуть! – наконец протолкался ко мне Дункан Робертсон.
Я даже опешила, когда он подхватил меня на руки и потащил в соседнюю комнату, отрезая от жаждущих пообщаться гостей. Оказывается, я лежала в смежных со спальней Габриэля покоях.
В залитой солнечным светом комнате суетились горничные, которыми командовала Рика, они перестилали постель, набирали в ванну воду, носили подносы, полные тарелок и плошек.
– Куда столько еды?! – гаркнул прапрадед. – Она была три месяца на магическом питании, хотите заворот кишок герцогине устроить? Бульон! И водой разбавить!
– Ой, не рычите, лорд Робертсон! – махнула на него сияющая Рика, повелительным жестом отправляя подносы обратно на кухню. – Несите госпожу мою в ванную, а дальше мы сами разберемся! У нас для этого случая есть распоряжения мэтра Артора! – И пренеприятнейшим тоном, который никогда раньше себе не позволяла, добавила: – У вас, между прочим, поводок пропал, так что идите вы в сад!
Дункан скрипнул зубами, но молча отнес меня в ванную и так же молча удалился. Я слова сказать не успела, как Рика быстро стащила с меня сорочку и, подложив под голову полотенце, помогла устроиться в теплой ванне.
– Герцог поклялся дедушку вашего простить только тогда, когда вы с мира теней вернетесь, – пояснила она, разводя в воде мыльную пену с приятным цветочным ароматом. – Ну, вот раз вернулись, то свободен лорд теперь. Может уйти. И он, и эта выдра эльфячья отработали свое наказание, коль вы с нами опять.
– А леди Джоанна где? – прохрипела я и закашлялась.
Три месяца! Я молчала три месяца! Неудивительно, что горло будто выжженная пустыня.
– А ее герцог… ой, пусть он сам расскажет! – затараторила Рика. – Нам велено обо всем молчать! Рыжий за ним уже послал, а я лучше вам про свадьбу короля расскажу! Мы с другими горничными бегали посмотреть. Ах, какая наша леди Лара была красивая!
Рика щебетала, описывая наряды, украшения, угощения, а я лежала, прикрыв глаза, и дремала. Казалось бы, три месяца спала, но стоило проснуться, как мне опять захотелось спать.
Меня вымыли, переодели, облачили в мягкий пушистый халат и уложили на пахнущую лавандой постель. Тут появилась матушка Нора и принялась поить меня разведенным бульоном. Я пила маленькими глоточками, иногда давясь и вспоминая, как нужно глотать, а она держала чашку и приговаривала, что и похудела я, и волосы не блестят, и глазки без задора, и бледная, как та смерть, и вообще, краше даже кикиморы болотные!
– Магическое питание – это, конечно, замечательно, это прекрасно, да только у жены что должно быть? Правильно! Бока мяконькие, груди пышные, животик упругий, чтобы мужику было и за что подержаться, и на чем полежать. Так что ты, милая, пей-пей, а к вечеру я тебе супчика сварю на наших корешках волшебных. Наедать бока будем, а как же!
Я честно все выпила и сразу же почувствовала себя сонной и уставшей. Откинулась на подушку, да так и замерла, увидев еще одного гостя на пороге комнаты.
Габриэль стоял в двери и смотрел так… так… что сердечко мое бедное забыло, как нужно стучать. Я не слышала, что ворчит матушка Нора, не видела, когда все исчезли из комнаты, оставив нас наедине. Весь мой мир сузился до короткого тоннеля, в конце которого стоял и смотрел на меня мой самый любимый на свете мужчина.
В его глазах блестели слезы…
Сколько прошло времени, прежде чем он сделал шаг, я не знаю, кажется, что вечность, уместившаяся в одно мгновение. Но очнулась я уже зацелованная, нежно затисканная и крепко прижатая к груди мужа.
– Я так тебя люблю, что мне дышать трудно, – прошептала и снова потянулась за поцелуем.
А что? Ведь всем магам известно, что самый простой способ восстановиться – это обменяться энергией… А проще всего обменяться энергией как? Правильно! Через физическую близость!
Осталось только убедить в этом Габриэля…
Муж никак не убеждался, он укутал меня в одеяло и перебрался в кресло, держа, словно спеленатого младенца, на коленях. Я же рядом с ним становилась целостной, тело наполнилось энергией, конечности потеплели, голова стала ясной. Ушли слабость и дрожь в руках, даже желудок перестал сжиматься в желании то ли отвергнуть бульон, то ли попросить еще.
– Это истинная связь так работает?
– Угу, – промычал Габриэль, рот его был занят, он целовал мое ушко.
– Представляешь, как она сработает, если мы…
Мучительный стон мужа был мне ответом.
– Ромашка, прекрати, я же не железный. – Он уткнулся лбом мне в макушку. – Пока тебя не осмотрит Артор, я изо всех сил буду держать себя в руках.
– А я?
– И тебя тоже подержу. – И поцеловал в кончик носа.
Я вздохнула и затихла в уютных объятиях, мне было тепло, надежно, разговаривать не хотелось, мыслей в голове не осталось, только эмоции и ощущения. Габриэль тоже молчал, крепко сжимая меня, он будто боялся, что я исчезну, и от этого тоже было приятно. Сама не заметила, как задремала, а очнулась от тихого и грозного:
– Наконец-то. Почему так долго?
– Я пока не твой подданный, герцог, – прозвучал в ответ раздраженный голос мэтра Артора Венсента. – Зато я пока еще подданный Луанарда Третьего, чтоб ему хорошо жилось…
– Что, опять Ларе стало плохо? – фыркнул Габриэль и нежно коснулся моей щеки губами. – Просыпайся, малыш.
– Если бы! – воскликнул мэтр и кивнул мне, словно мы расстались только недавно. – Клади ее на кровать. Этот балбес, ваш младший брат, опять пробовал обернуться змеем.
– У него не получилось? – полюбопытствовала я, вспоминая огромного змея, который пытался остановить моего мужа у алтаря. – Он же был уже змеюкой, огромной такой, жуткой.
Габриэль опустил меня на кровать, быстро развернул и накрыл одеялом по самые уши. Я только фыркнула и выпростала из-под одеяла руки. Жарко же! Да и одета я в весьма целомудренную сорочку.
– Был, – покладисто согласился мэтр, протирая руки остро пахнущей жидкостью. – Но то был первый оборот сразу после инициации, а все последующие… Короче, теперь Луанард выглядит как длинный безмозглый ужик, который от страха прячется в любую доступную ему щель, – брюзгливым голосом заявил маг. – И мне приходится его искать!
Мы с Габриэлем дружно и бессовестно расхохотались.
– Ну, знаете, ваше величество! – вспылил вдруг мэтр Венсент. – Это просто неблагородно с вашей стороны бросить брата в тот момент, когда он больше всего нуждается в помощи и наставлениях более опытного двуединого!
– У моего брата
