Фея в Академии Черного дракона - Наталья Ринатовна Мамлеева
Территория бывшего Тёмного леса была спорной между тремя народами — гномами, эльфами и драконами, но радует, что Ардаан Ониксовый не тот правитель, который будет вступать в кровопролитную войну ради новых земель, но вот за других я не ручалась. Но рассказать гномьим и эльфийским правителям о причинах подобного всё же стоит, чтобы избежать возрождения Тёмного леса.
Арахнид помог мне осознать кое-что. В первый раз я собиралась найти его и уничтожить нашим резонансом, но теперь я понимала, как была неправа. Я тоже хотела идти путём силы, а нужно идти путём доброты. Арахнид — это и есть Тёмный лес, его дитя, порождение той преобразованной магии, её последняя надежда на восстановление. Он хотел погрузить весь мир во тьму, потому что ему было больно. И мы ему помогли.
Я обследовалась у лекаря, с которым прорабатывала разговоры с арахнидом и их последствия для моего ментального здоровья, чтобы я не приняла на себя вину за всё случившееся и продолжила жить счастливо — иногда очень важно осознать, что прошлое остаётся в прошлом, и груз вины не стоит тащить за собой в будущее.
День моего совершеннолетия стал постепенно забываться, смазываться, и я начала отходить от кошмара тех часов, и от ощущения беспросветной зловещей тьмы внутри не осталось и следа. Тем более всё моё время благодаря маме и свекрови было полностью занято подготовкой к торжественному приёму.
Ещё я поняла, чем хочу заниматься помимо дворцовых дел, — учиться. Причём учиться в Дракмарской Боевой академии, где сейчас студенты активно закрывали сессию. Я тоже была не прочь сдать все экзамены и зачёты, но передо мной вставала существенная проблема — Тияр Изумрудный. И если Даарт кое-как уговорил попечительский совет всерьёз дать возможность девушкам обучаться вместе с парнями (а не как до этого — небольшой группкой привилегированных, которые из всех стратегий знали только одну — завоевание принца, и то на троечку с минусом), то вот с ректором оказалось не так легко.
— Пусть поступает со следующего года, на общих основаниях, — ехидненько ответил нам Тияр, когда мы вместе с Даартом пришли к нему в кабинет как-то ранним утром.
— Но я проучилась здесь уже целый семестр! К чему мне терять драгоценное время? — возмущалась я.
Этот хитрый жук по имени Тияр не желал уступать нам, лишь разводил руками, ссылаясь на бумаги. Дескать, учился у нас некий Лиар Рамбовский, а во второй семестр просится Аврора Снежная. Не порядок. Хуже только, если к ним поступит некая Аврора Ониксовая.
— Тияр, тебе припомнить, что ты собирался меня опоить? — теряя терпение, сказал Даарт.
Да! Именно! Кстати, удивительно, что тогда Даарт всё понял и не стал пить зелье, а то неизвестно, как бы вся эта история развернулась. Может, и не смогли бы мы спасти мир. Не все наши решения из благих намерений ведут к правильному результату.
Изумрудный прищурился и вдруг обличительно воскликнул, кивнув на меня:
— Ты будешь потакать прихотям той, кто назвал тебя тараканом?
— Эй, так нечестно! — воскликнула я и уставилась на ректора поражённым взглядом. — Я не его конкретно назвала, а просто пыталась оправдать свой проступок.
— Ты сказала, что применила магию против таракана, а фактически ты применила её против принца, — напомнил мне Изумрудный. — Так как ты назвала его высочество?
У-у, предатель! Вот и надо было обо всём рассказывать?
Даарт с прищуром посмотрел на меня, мол, стоит ли тебя отпускать в академию? А то столкнешься ещё с кем-нибудь, кого будет повод называть тараканом. Я ответила мужу не менее многозначительным взглядом, мол, полгода проучилась тут и ни с кем ни-ни, его единственного ждала, так что лорд-оникс может быть спокоен.
Тияр тяжело вздохнул и решил, что нас он не переспорит и подписал приказ о моём зачислении сразу на второй семестр первого курса с условием, что я сдам все экзамены.
Так что мне пришлось освежить знания и сдать экзамены в специально выделенные для меня дни. Лишь магистр Гбыр поставил мне удовлетворительно, а остальные — высшие балы. Зачёты перенеслись уже на второй семестр, сразу после каникул, что меня вполне устраивало.
И вот наступил день торжественного приёма, где меня должны были представить как суженую Даарта Ониксового и принцессу Дракмара. Я с раннего утра готовилась и в результате вечером, когда облачилась в подготовленный для меня наряд, залюбовалась своим отражением. Мне нравилось быть ухоженной, нравилось быть красивой для своего мужа. Ну и для себя, естественно. Всё, что мы делаем, должно делаться в первую очередь для себя.
Даарт встретил меня в коридоре. Сегодня он был весь в белом, и кто бы знал, как лорд-оникс был хорош в костюме с золотой тесьмой и вышивкой, подчёркивавшем узкие бедра и широкие плечи, и главное, что моё бело-золотое платье идеально гармонировало с его нарядом.
Чёрный дракон и снежная фея.
Я подала ему руку, и принц поцеловал мои пальцы, при этом заглядывая мне в глаза, считывая, как загораются в них искорки счастья и любви.
И в этот день для меня существовал только Даарт. Не гости, которые нам рукоплескали и бесконечной чередой осыпали нас поздравлениями, не родители, с чьих лиц не сходили улыбки, не злопыхатели, которые так и ожидали нашего провала. Нет-нет, все они были не важны. Только Даарт, только его и эмоции и мысли. Остальное всё шло неясным фоном, так и не отложившись в моей памяти.
Даже Огмырк, подошедшей с поздравлениями, я уделила лишь пару минут, но особо не запомнила разговор, зато обратила внимание на её спутника — профессора Гбыра, у которого мне ещё предстояло учиться и которому я четыре дня назад сдала экзамен. Магистр от всей души поздравил нас, обещая подтянуть мою подготовку в следующем семестре, и они вместе отошли в сторону. Огмырк была приглашена лично мной как лучшая подруга принцессы, и вскоре, после окончания академии, я надеялась увидеть её в качестве фрейлины. Она с удовольствием согласилась.
Это казалось нереальным! Я и Даарт вместе! И резонанс, который нас мучал, теперь перестал быть таковым — после того взрыва в тёмном лесу. Кажется, паук помог мне, когда пробрался к моему источнику и видоизменил мою магию, которая теперь не вступала в резонанс с магией Даарта. Теперь мы могли не бояться быть вместе.
— Сбежим? — внезапно
