Избранная страны драконов - Тася Тараканова
Все замерли, как в немом фильме. Мой жест здоровой рукой, которую пришлось отнять от лица, красноречиво говорит о том, что ответить не могу.
— К вам не вернулся голос? — он громко и четко проговорил в диктофон.
— Соня пока не может говорить, — наклонившись над диктофоном, язвительно произнесла Асанна.
Такая наглость молодой леди возмутила дознавателя до красных пятен на бледных щеках. Он нервно заёрзал на стуле. Возмущение дознавателя сосредоточилось на Асанне, а я зарылась носом в одеяло.
— Подпишите согласие, вам надо завтра явиться в суд, — обернувшись ко мне, дознаватель протянул лист, закреплённый на планшете, — если не придёте, слушание по делу Эрвина Вышнева пройдет без вас.
— Она не может, — прошипела Асанна, но я рукой в гипсе попыталась ткнуть куда положено. Систему подписей в Верховии я знаю. Дознаватель суетился, попытавшись удобней подставить планшет. На месте подписи высветился мой отпечаток, с чужим не спутать. Глянула на свои неухоженные обломанные ногти: «Маникюр что-ли сделать, — мелькнула глупая мысль, — а то я никогда не делала».
Сложив в папку лист с моим отпечатком, мужчина поднялся, сморщился, будто учуяв неприятный запах, глянул на Асанну, которая в ответ скорчила ему такую же брезгливую мину. Взбешенный дознаватель, не попрощавшись, выбежал за дверь. Хлопок! Мы выдохнули.
Утро следующего началось суматошно, поспешные сборы заставили всех прибавить темп. Я поправлялась с завидной скоростью, поэтому приковыляла в столовую на завтрак. Мой организм требовал еды, регенерация усилилась. Раны затягивались, аппетит был, как у дракона. Я смогла съесть столько, сколько раньше в меня бы не влезло. Одного травяного отвара я выпила три больших кружки.
Мобиль Светозаровых доставил нас к суду к назначенному часу. В судейском зале собралось совсем немного народу. В большом длинном зале мы разместились с двух сторон, как два лагеря: обвинители и обвиняемые. С противоположной стороны от нас уселись Старх, верхотур, улизнувший с поля боя, ещё один в корсете с головы до пояса и пара человек из той же шайки, плюс обвинитель в мантии с секретарём. В бледном угрюмом мужчине, я опознала отца Иоланы Радич — верховода Светозара. Он был главным козырем в команде обвинителей, ведь погибла его красавица — дочь. Хотя, как сказал Мечислав, к Андрону Радичу имелись претензии, потому что верхотуры на озеро отправились по его приказу.
Нас хмуро оглядывает противоборствующий лагерь. Всё, как в кино. Мы платим той же монетой, кроме старшего поколения, которое не смотрит в их сторону.
Когда Эрвина вводят под конвоем, всё вокруг мне кажется ещё более нереальным. Наши глаза встречаются. Его взгляд бьёт прямо в сердце навылет. Я беззвучно шепчу его имя, складываю руки сердечком, хотя одна рука под повязкой. Не знаю, понимает ли он символ моего мира. Мы не можем разорвать зрительный контакт, пока Эрвина не усаживают к нам спиной.
В зал входят трое судей в синих мантиях, рассаживаются по местам на подиуме за широким столом. Заседание открывается. Я стараюсь сохранять контроль, но в глазах всё расплывается, когда я отвожу их от Эрвина.
Не хочу никого видеть, кроме него.
Выходит обвинитель. Его бурная речь о том, что Эрвин виноват в смерти Иоланы, которая во время боя упала в озеро. Я, наконец, узнаю подробности, но у меня так гулко бьётся сердце, что я теряю половину слов. Мне душно, я хочу глотнуть холодного воздуха, но заседание идёт своим ходом.
Меня игнорируют, у обвинителя вопросы к Мечиславу, Добромиру и Эрвину. Раз за разом обвинитель гундосит одно и то же, будто хочет подловить ответчиков на прежних показаниях. Он похож на пиявку, лысый, гладкий, с круглым коротким носом и узкими бесцветными губами. Обвинитель бомбардирует Эрвина вопросами, жаждет выудить новые факты. От его тошнотворного голоса у меня сильнее кружится голова.
Слово берёт защитник Эрвина, худой мужчина в мантии, которого посоветовал Бажен. Теперь вопросы идут в лагерь противников. Главным доказательством виновности погибшей, как я понимаю, является то, что она покинула Светозар и сняла каким-то образом следящий браслет с Тора. Перепалка обвинителя и защитника. Судья стучит молоточком, призывая снизить градус общения. Стучит будто по моей голове.
У меня всё плывет перед глазами. Мне дурно, хотя с утра я отлично себя чувствовала, плотно позавтракала. Замечаю вскользь брошенный на меня взгляд Асанны.
Озарение, как разряд тока!
Мне что-то подмешали в еду, чтобы «обезопасить». В голове туман и нехорошие слова, меня клонит, как сухую травинку под ветром. Крутится несвязный хоровод мыслей вперемешку с речью адвоката. Ловлю испуганный взгляд Авивии и предостерегающий Мечислава.
Гады! Все в сговоре!
Мой мозг взрывается от мужского крика.
— Этот человек убил мою единственную дочь! Отдайте его на корм диким драконам. Он заслужил! Убийца! Убийца!
Я хочу сказать, что это я повредила подпругу, поэтому она лопнула. Эрвин не виноват! Голова наливается свинцовой тяжестью, я падаю на руки Мечислава, хотя до сих пор пытаюсь разорвать кокон полуобморочного состояния.
Не получается.
Глава 26. Совет Справедливых
Настроение, с которым открыла глаза, с виду было обманчиво. Я всё вспомнила. В груди закипел вулкан, готовый взорваться в любую минуту. Рядом с кроватью поникшая Авивия. Мой боевой настрой спал. Жаль Авивию, но услышать ложь из её уст не хочу. Как не желаю, чтобы они догадались, что я знаю об одной сверходарённой девушке и её умении заплетать мозги. Дыша равномерно несколько минут, успокаиваю внутренний вулкан. Буду делать вид, что ни о чём не догадалась, просто в зале суда разволновалась и брякнулась в обморок. Я же на больничном режиме! Р-р-р…
Мое внимание привлек звук у окна, полу вздох, полу стон, я перевела взгляд.
Эрвин! Эрвин!
Он рядом, взял мою руку в свои ладони.
— Выпустили под залог, — произнёс тихо.
В эту минуту я всех простила.
— Мечислав внёс кругленькую сумму, — добавила Асанна, — до разбирательства в Совете Старейшин Эрвина отпустили.
У меня стойкое подозрение, что мне специально не лечили горло, чтобы я молчала. Хотелось поговорить с Эрвином. Ему придётся отдуваться за нас двоих.
— Прости, что оставил одну у озера.
Авивия поднялась, освободив место рядом со мной, и вышла из комнаты.
Как же бесило моё горизонтальное положение, я хотела дотронуться до Эрвина не только взглядом.
Он понял. Наклонился и легко поцеловал меня. Здоровой рукой я зарылась ему в волосы. Его глаза так близко, что я опять увидела родинку на радужке.
