Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария

Ведьма его не замечала, прикрыв веки, речитативом произнося заклинание, но когда горячее дыхание опасно разинутой пасти обожгло лицо, она в испуге распахнула глаза.

Огромный белый волк с красными горящими глазами, словно человек, смотрел на неё с укором и презрением, словно давая последнее слово, но ведьма, запаниковав, испугалась и попыталась бежать. И тут возмездие настигло её.

Крепкие белые зубы, блеснув, вцепились в горло несчастной, и душераздирающий крик пронзил ночь очередной порцией боли. Ведьма кричала недолго, вскоре её горло в пасти волка начало чернеть, и от него чернота разошлась по всему телу, которое вскоре, дёрнувшись в последний раз, превратилось в прах и осыпалось на лесное разнотравье миллионом невидимых частичек.

Когда с ней было покончено, волк повернул голову в сторону Хейдена, который из последних сил держался за ускользающее сознание, а после подошёл к нему, ткнув влажным носом в лоб парня.

- Хартрун… - тихо произнёс парень, но волк качнул головой, и повернул в сторону леса, исчезнув так же быстро, как и появившись.

А после…

Уже другая тень, более темная, мелькнула в ночи, послышался скрип ножа по прочным верёвкам, и громкий шёпот, сопровождающийся тяжёлым дыханием, когда француз прошептал:

- Я спасу тебя, моя роза, только держись…

И он подхватил бессознательное тело Лауры, и, крепко прижав к груди, куда-то понёс, а та ниточка, что держала Хейдена на связи с реальностью, наконец, оборвалась, и он провалился в бездну сна, тишины и покоя…

Глава сорок вторая. Розабэль. (Часть 1)

Тик-так, тик-так, тик-так.

Тишина стояла такая, что тиканье часов казалось навязчивым повторением звука её собственного сердца.

Тик-так.

Ей было приказано не выходить из комнаты, но когда Роза подчинялась приказам? Нет, она пыталась быть прилежной и послушной. Но не тогда, когда её сводный брат доживал последние минуты своей жизни. Так сказала бабушка, а бабушка не могла врать.

Когда-то давно (тогда ей казалось, что прошла целая вечность), она лишилась родной сестры, и эта потеря сделала её одинокой. Но спустя несколько лет в её жизни появился Гаспар. А теперь и он готов был отдать жизнь богу, и девочке было нестерпимо больно, так больно, что она едва сдерживала слёзы и уже в кровь искусала губы, будто они были виновны во всех бедах, что сваливала на неё жизнь.

Тик-так.

Дверь открылась с противным скрипом. Пусть так. Терять всегда тяжело, но потерять, не успев попрощаться…

Так было с Изой. Розабэль всхлипнула. С Гаспаром так не будет…

Перед дверью в его комнату, Роза решительно растерла слезы по щекам и натянула на лицо неправдоподобную улыбку. Какая уж есть, всё лучше, чем кислая мина.

Но каково же было удивление девочки, когда она обнаружила сводного брата сидящим на своей кровати, в сознании и почти добром здравии. Нет, он ещё был болен, и цвет его кожи мало отличался от белоснежного воротника сорочки, в которую он был одет, а под синими  прекрасными глазами растеклись, словно чёрные лужи, болезненные круги. Но Гаспар улыбался. Он держал в руках необычный цветок – розу синего цвета, и, кажется был ей очарован.

- Розабэль! – обрадовался он приходу сводной сестры. – Как я рад, что ты пришла! Смотри, что принесла мне бабушка! Я мечтал о ней, и вот, моя мечта сбылась…

Вот так. Словно и не лежал он при смерти столько дней не задыхался в жуткой агонии горячки страшной болезни. Худой, болезненный, бледный. А все мысли только о странном цветке, что он сжимал в своих тонких пальцах.

Роза бросилась ему на шею, обняв, и Гаспар ответил ей взаимностью.

- А бабушка сказала мне, что ты умрешь… - всхлипнула девочка, вновь дав волю слезам.

  - Я и сам так думал. – мальчик с грустью посмотрел на сводную сестру. – Всё это время, что я болел, мне снилась моя мама. Она держала меня за руку и умоляла пойти с ней. И я почти сдался.

- Что же тебя удержало? – большие глаза Розабэль блестели от слёз.

Гаспар передёрнул плечами.

- Не знаю. Я не хотел уходить от бабушки и… тебя. Я всё думал, как вы расстроитесь, если меня вдруг не станет. Но болезнь была беспощадной, а уговоры матери всё более настойчивы. А потом бабушка принесла мне это чудо…

Его взгляд вновь устремился к синей розе, что так приятно гармонировала с цветом его глаз.

- Слышала бы ты, как ругалась моя мама, как умоляла отказаться от дара и умереть чистой и простой смертью! Она сказала, что приняв его, я буду проклят, и никогда не узнаю покоя. Но ведь она так прекрасна, посмотри! Эта роза – само совершенство! Я так и сказал своей маме, а после проснулся…

 Повзрослевшая Розабэль, настороженно оглядываясь, решительно ступила на каменный пол, ощущая, как скрипят и больно ранят босые ступни мелкие острые камушки под ногами. Ей пришлось оставить обувь там, в спальне, чтобы ненароком не разбудить весь дом, ведь, как известно, ночью любой шум и скрип раздаются в разы сильнее.

Тяжёлый подсвечник на три свечи дрожал в руке, роняя тени,  рождая чудовищ в её воображении, но она, с силой сжав губы, продолжила свой путь. Ради самого родного и близкого человека она бы и ночью на кладбище отправилась, не только в подвал собственного поместья. Но так получилось, что именно здесь был припрятан таинственный ингредиент лекарства, что должно было помочь справиться с недугом.

Каменная влажная кладка стен отражала отблески свечей, и за каждым углом ей мерещился Гаспар. Это чувство вины давило так, что хотелось разреветься, ведь именно «драгоценность», принадлежащую её сводному брату, запросила рыжая ведьма в качестве одного из компонентов зелья.

Но каково же было её удивление, когда за тяжёлой дубовой дверью, в тайной лаборатории Гаспара, она обнаружила целую оранжерею синих роз! А ведь он рассказывал Розе о ней, да только она, как и в случае с бабушкой, всегда слушала его в пол уха. А после знакомства с Корвином и вскружившей им обоим голову любовью и вовсе слушать перестала.

Все они были различны, на разных стадиях приобретения синего цвета, от бледно-голубого до фиолетово-красного, но… Истинно синего цвета среди них не наблюдалось.

Розабэль выдохнула. И выбрала самую  синюю из этих «почти синих» роз. И аккуратно срезала её, засыпав место среза землёй. Авось Гаспар не заметит… А она спасёт своего возлюбленного, и все будут жить долго и счастливо…

Глава сорок вторая. Розабэль. (Часть 2)

Тёплая ладонь коснулась её щеки, затем лба, ласково прошлась по спутанным волосам. Мягкая подушка под головой и удобная постель под изрядно побитым телом. Лаура не сдержала стон, приоткрыв глаза, и тут же встретилась взглядом с месье Бертраном.

- Где Хейден? – прошептала она, сразу же погрузившись в пучину недавних воспоминаний.

Француз не отвечал, с непонятной горечью хмуря брови и тем самым делая мрачным своё прекрасное лицо. Девушка перевела взгляд на его колени – на них лежал дневник Розабэль, а это могло значить только одно…

- Я не хотел его читать. – внезапно произнёс месье Бертран. – Но я всё же сделал это. И мне больно, Лаура. До сих пор нестерпимо больно от её предательства.