Анастасия Штука - Путь к Истоку

— Тебе-то нечего бояться, — неожиданно зло выкрикнул Ховар, пытаясь подняться, упираясь дрожащими руками в пол, — народ будет боготворить тебя, даже если ты займешься всем этим прямо на центральной площади. Горожане еще будут подсовывать тебе своих дочерей, чтобы ты осчастливил и их своим вниманием. Великий правитель!!!

Лот поморщился, искренне сочувствуя молодому безумцу, с губ которого сорвались такие слова. Но князь даже руки не поднял. Он просто шагнул назад, словно близость младшего брата была ему неприятна.

— Между нами есть одно отличие, Ховар. Я, в отличие от тебя, знаю цену любви. И к женщине, и к семье, и к своему народу, который посчитал меня достойным такого имени…

— К женщине? — Смех, который внезапно начал сотрясать хлипкое тело княжича, можно было назвать безумным, настолько отвратительным и резким он был. Мужчина вскинул на застывшего в ярости брата светлые глаза, в чьих глубинах таилась откровенная издевка. — Уж не к той ли ведьме, которую ты кормил с рук? Вот только она не оценила, похоже, оказанной чести, предпочтя сбежать от тебя. Не говоря уже о том, что она ничего из себя…

Дальнейшие слова перешли в сдавленный и булькающий хрип, потому что князь с потемневшим от гнева и злобы лицом одной рукой схватил его за шею, поднимая так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ховар молотил в воздухе ногами, беспомощно хватаясь руками за пальцы, стальным капканом сомкнувшиеся на его шее, пытаясь оторвать их от себя и глотнуть спасительного воздуха. Лот стоял позади, поэтому видел лицо князя лишь в огромном зеркале, украшающем всю дальнюю стену, но и отражения ему хватило, чтобы невольно поежиться. Выглядел он поистине страшно…. Маг до этого момента ни разу не видел человека, который бы настолько потерял над собой контроль. Возле глаз вздулись глубокие, четко выраженные синие вены, выдающие его слепую ярость, сами глаза потемнели настолько, что казались практически черными, а губы были искривлены в жесткой и беспощадной усмешке. Маг не хотел навлекать гнев владыки и на себя, но лицо слабо трепыхающегося мужчины уже начинало синеть. Поэтому он тихо приблизился к князю со спины, останавливаясь немного позади.

— Повелитель, он не стоит того, чтобы вы из-за него становились братоубийцей.

Лот видел в отражении, как владыка холодно и цинично усмехнулся, мгновенно разжимая пальцы. Ховар кулем рухнул на пол, жутко кашляя и хрипя, хватаясь за посиневшее горло. Выходит, все это время князь контролировал себя? Маг бросил короткий взгляд на конвульсивно вздрагивающего мужчину, валяющегося на полу, затем потрясенно перевел его на повелителя, который с брезгливой усмешкой следил за тем, как его младший брат старательно дышит ртом, пытаясь вдохнуть хотя бы немного живительного воздуха. В голову внезапно пришла мысль, что он не хотел бы сталкиваться с князем, полностью потерявшим контроль.

— Я не желаю видеть тебя в своем дворце, поэтому ты останешься здесь до тех пор, пока я не сочту приемлемым твое возвращение.

Лот подозревал, что произойдет это очень и очень нескоро. Князь резко отвернулся, широким и решительным шагом направляясь к выходу из покоев. Маг заметил, как княжич открывает рот, чтобы что-то сказать. Лот стремительно приблизился к нему, опускаясь рядом с тяжело и сипло дышащим мужчиной на одно колено, наклоняясь к его уху, чтобы шепотом сказать.

— На вашем месте я бы сотню раз подумал перед тем, чтобы озвучивать свои мысли. Как знать, возможно, они станут последними в вашей не долгой жизни…

После чего легко поднялся и вышел вслед за скрывшимся из вида князем, не обращая внимания на злобный, полный ненависти и унижения взгляд, прожигающий его спину.

— Он слишком труслив, чтобы осмелиться пойти против своего старшего брата…

— На что только не способен человек ради власти, — колдунья тонко улыбнулась, вспоминая передел влияния в магическом обществе, произошедший с приходом к правлению Орденом Рогда. Даже самые слабые маги стремились поучаствовать в безумии, захлестнувшем столицу, стремясь урвать хотя бы маленький, крохотный кусочек от общего пирога. Каждому хотелось занять более достойное место в жизни и в обществе, такое, какое они, по их мнению, заслуживают. — В том числе и на предательство самых близких людей, и на изощренную ложь, и на самое коварное притворство. Мне с самого начала не понравился княжич, но я не решилась подвергнуть его магической проверки, потому что не знала, как на это отреагирует его старший брат. Не знаю, причастен ли Ховар к заговору, но ему наверняка известно гораздо больше, чем он хочет показать. Не говоря уже о том, что он больше всех заинтересован в устранении князя, ведь он — один из его прямых наследников, ведь у повелителя нет детей.

— Но есть сестра, которая унаследует престол в случае непредвиденной гибели правящего князя. Народ очень любит госпожу Азарию, иначе, чем своего правителя, ведь он уже успел получить их безусловную любовь и уважение своими делами и поступками, а ей все это еще предстоит в будущем. Но я сам не раз становился свидетелем того, с каким восхищением ее приветствует народ. А вот младший княжич не снискал у своих подданных такого всеобщего расположения. И если владыку откровенно боготворят, княжну — ценят и любят, то его — не слишком-то жалуют.

— И ты считаешь, что княжна сможет удержать в своих руках такую огромную власть, Лот? Нет, это я могу сказать тебе однозначно. И знаешь, почему я так уверена? Она слишком добра и отзывчива, миролюбива и искренна — хороший правитель не должен быть таким. Как ты думаешь, она сможет подписать смертный приговор невинному человеку, а это подчас бывает просто необходимым, чтобы сохранить порядок в своей стране, и при этом не погубить свою душу? — Яснина пронзительно взглянула на колдуна, невольно опустившего взгляд, словно признавая ее правоту. Лот сдавленно промолчал, а колдунья продолжила. — Она слишком чиста и светла, чтобы брать на душу многочисленные грехи, за которые каждому повелителю еще предстоит ответить в будущем. Конечно, она сможет править с помощью того же Лима и Рамира, да и любого из могущественных магов, способных обеспечить ей не только защиту от происков многочисленных врагов, но и помочь принять нужное и правильное решение. Но не стоит забывать о том, что каждый из нас уже слишком давно не способен похвастаться своей безгрешностью. И все наши советы будут такими же, как наши души и сердца. Мы так давно научились быть жесткими, хладнокровными и равнодушными, что уже просто не способны быть другими. Разве я не права, Лот? Что выберешь ты — покой и мир в своей душе или в управляемой тобой стране?