Юлия Новикова - Путь за грань

Он не пропускал ни сантиметра моей кожи, покрывая ее обжигающими поцелуями. Я стонала и выгибалась навстречу его губам.

– Да, – выдохнула я, когда они коснулись самого чувствительного места на моем теле, и просто растворилась в блаженстве, отдаваясь на волю своего беспощадного искусителя.

Чуть позже мы вернулись к прерванному разговору.

– Ладно, я дам тебе три года, – прошептал Лео мне на ушко.

– Еще чего, – возразила я. – Я сама решу, буду я превращаться в вампира и когда это произойдет.

– Несносная, но такая любимая, – улыбнулся Лео. – Ох, и хлебну я с тобой.

Он смеялся, а я вдруг нахмурилась и серьезно произнесла:

– Приготовь ложку. Хлебать будешь много и часто, – и прыснула от смеха.

Лео снова меня поцеловал, спускаясь к шее, а потом поднял голову и взглянул мне в глаза:

– Можно?

Я прикрыла веки, дав молчаливое согласие. Укол в шею вызвал небольшую боль, а потом боль сменилась на томное наслаждение. Мысленно я решила, что обдумаю предложение Лео, но это будет позже. Гораздо позже. А пока мы снова наслаждались друг другом, нашептывая слова любви.

Через несколько дней мы с Лео покинули Крансвель и вернулись в его дом, с которым было связано столько воспоминаний. Перед этим у нас состоялся серьезный разговор с Аскольдом, во время которого он не скрывал недовольства, но был вежлив и учтив. Он признал наш союз, но пока не спешил говорить об обращении меня в вампира и ритуале слияния.

Я поняла, что Лео поставил отцу условие. Он пригрозил, что откажется от прав на наследование титула главы клана. Это сделало Аскольда более сговорчивым.

Катя вернулась в город, но продолжала встречаться с Эриком. Вампир стал сам на себя не похож, по словам Лео. Он больше не устраивал оргии в своей квартире, а настойчиво добивался Катиного расположения. Подруга же оставила факт своего знакомства с настоящими вампирами в секрете и пообещала, что обязательно напишет о нас историю. Я пожелала ей удачи в этом начинании.

Тимуру пришлось сложнее. И хоть, по его заверению, он давно не испытывал к Инге никаких чувств, было видно, что он переживает. Она предстала перед Советом и была признана виновной в организации переворота. За это она поплатилась жизнью.

Жизнь наладилась, и я была уверена, что все отныне будет хорошо. Ну или почти…

Свою угрозу относительно неспокойной жизни Лео я начала воплощать уже на следующий день после прибытия в наш дом. Но он не жаловался.