Дарья Кузнецова - Случайные гости
М-да, не все сотрудники загадочного Контактного звена представляли собой опытных тренированных бойцов.
– Добрый день, – обаятельно улыбнулся он, с любопытством нас разглядывая. – Меня зовут Матис, теперь я буду заниматься вашей адаптацией. Простите, что так получилось; обычно у нас не принято…
– А где Сур? – не выдержала я и все-таки подскочила со своего места. Под растерянным взглядом блондина шагнула в его сторону – раз, другой. – Что с ним? Почему не пришел он?!
– У Сургута возникли неотложные дела, он не может… – с извиняющейся улыбкой заговорил мужчина, но я вновь перебила:
– Что вы с ним сделали?!
– Аленушка, успокойся, – прозвучал рядом голос штурмана. Василич приобнял меня за плечи и мягко, но настойчиво потянул к креслу.
– На два слова, – хмуро проговорил дядя Боря, кивком предлагая растерянно озирающемуся Матису пройти в коридор.
Кажется, бедолага решил, что его по меньшей мере собираются бить, но проследовал за капитаном без возражений.
А я тем временем позволила усадить себя в кресло и с надеждой воззрилась на штурмана.
– Они ведь не могли его за это казнить, правда?
– Тьфу, ну женщины! – рассмеялся он в ответ. – Аленушка, что за паника на ровном месте? Почему сразу казнить-то? Могла бы уже заметить, что местные не тянут на жестоких психопатов. Ну, задержали до выяснения, устроили разнос. Может, под домашний арест посадили. А может, он вообще объяснительные пишет, ни минутки нет прерваться. Зачем сразу о худшем думать?
– А почему тогда папа Боря этого уволок разговаривать в другую комнату? – хмуро уточнила я, чувствуя, что под насмешливым взглядом штурмана тугая пружина страха начинает потихоньку разжиматься.
– Да потому, что женская истерика – не лучший фон для спокойного разговора, – со смешком припечатал Василич.
– Почему сразу истерика? – возмутилась я, обиженно хмурясь. – И не думала даже! И вообще, может, я просто беспокоюсь?!
– Я так и понял, – хмыкнул штурман. – Аленушка, уймись, ничего с твоим полосатым героем не случится. Всех порвет и обратно явится на белом коне, потерпи. Жена офицера – тяжелая профессия, ты готовься.
Я хотела в ответ возмутиться, но от стыда опять заполыхали уши, а слова застряли в горле.
– Женя, сейчас в лоб дам, – со вздохом пригрозила тетя Ада, подходя ближе и присаживаясь на край моего кресла. – Оставь ребенка в покое.
– Не могу, я и так все утро молчал, запас терпения иссяк, – весело ухмыльнулся он.
– Вот и помолчи еще, на скрытых резервах, – осадила тетя. – Аленушка, не обращай внимания, он не со зла, а по глупости. Знаешь ведь, мужчины – они…
– Не взрослеют, да, – со вздохом продолжила я, справляясь со смятением. – Мама Ада, но с ним точно все в порядке?
– Точно, хорошая моя, точно, – ободряюще улыбнулась она, погладив меня по голове. – Вот как освободится, так сразу и придет, не переживай.
– А если не придет? – тут же всполошилась я, переключившись уже на другую тему. – Вдруг он решит, что ему и так проблем достаточно?
Штурман на этих словах страдальчески вздохнул, закатив глаза, а Ванька рядом пакостно захихикал. Но, что характерно, оба промолчали. Мне кажется, не по доброй воле, а попросту впечатлившись угрожающе продемонстрированным тетей кулаком. Не то чтобы кулак внушительный, но ссориться с медиком и поваром в одном лице – это быть себе врагом, а Ада явно настроилась на серьезный лад.
– Придет, куда он денется, – с улыбкой ответила она уже мне. – Вот увидишь, первым делом, как только появится такая возможность.
– А вдруг…
– Алечка, родная моя, за девушками, которые совершенно безразличны и являются «просто работой», не бросаются в авантюры очертя голову, рискуя жизнью и должностью. Появится, поверь моему слову. – Женщина ободряюще похлопала меня по плечу, и я действительно поверила. Слишком хотелось, чтобы это было правдой.
Поэтому возвращение через пару минут капитана в сопровождении Матиса я встретила почти спокойно, только вскинула вопросительный взгляд на обоих. Который, впрочем, так же оба проигнорировали.
– Жень, с вещами на выход, – спокойно проговорил дядя Боря.
– Я-то, конечно, на выход; а что случилось? – уточнил тот.
– Паспорт тебе выдавать будут, иди уже, – усмехнулся капитан.
– А-а, тоже полосками покрываться. Ада Измайловна, смотри – тоже тигром буду, – насмешливо подмигнул штурман, поднимаясь из кресла.
– Какой ты тигр, кошак облезлый, а еще туда же, – устало отмахнулась женщина. Василич, правда, и не подумал обижаться, рассмеялся радостно и вышел вслед за кивнувшим на прощанье Матисом. – Борь, ну что там с этим мальчиком? – тем временем обратилась тетя к мужу.
– Жить будет, – насмешливо отмахнулся дядя. – Какие-то у него там срочные дела, как сможет – проявится, не дергайтесь.
«Не дергаться» легко на словах, а на практике у меня это получалось плохо. Если честно – не получалось вовсе. Я упрямо пыталась отвлечься, сосредоточиться на чем-нибудь полезном, но все равно раз за разом возвращалась мыслями к Суру. Продолжала вскидываться на каждое движение возле входа (чаще воображаемое), перебирала в голове все возможные кары, которые могли свалиться на голову мужчины, и сама себя доводила чуть ли не до истерики, потом все-таки умудрялась отвлечься и переключиться. Полезной деятельности от меня, правда, ждать перестали окончательно, потому что информация не укладывалась в моей голове, а из рук сыпалось решительно все, начиная с тарелок (благо они здесь небьющиеся) и заканчивая скрипкой.
Последнюю лучше бы вообще не трогала, честное слово! Через пять минут мучений я умудрилась порвать струну, то есть поставила крест на музыке на неопределенный срок. Кто знает, когда теперь предоставится возможность найти замену.
Спасение я нашла в местных видеоиграх и развлекательной литературе, и первые, как показала практика, помогали лучше. Наверное, потому, что местные книги принципиально не отличались от знакомых, и в них постоянно попадались моменты, возвращающие меня к мрачным мыслям. Собственно, таковыми были все сцены романтического характера, все мужчины, хоть чем-то похожие на Сура, и еще сотни на первый взгляд, казалось бы, совершенно не связанных с предметом моей тревоги мелочей.
В таком режиме прошло три дня. За это время у ученых случилась большая радость – очнулись остальные зараженные. Семь человек, то есть все, кто дожил до нашего прибытия на планету. Но это событие прошло как-то мимо меня. Не совсем мимо, я вместе с остальными ходила с ними знакомиться, но глубоко не затронуло. Порадовалась, конечно, что все выжили, но на фоне переживаний за Сура эти эмоции казались тусклыми и блеклыми.
