Ясмина Сапфир - Вылечим всех!
Некоторое время поединщики просто кружили друг вокруг друга, нагнетая атмосферу, действуя противнику на нервы. Наконец, белый хрипло зарычал, Раттибор утробно вторил, и звери бросились друг на друга, покатились по смятой траве.
Нижний оборотень навалился на нашего, придавил, попытался дотянуться до шеи клыками. Какую-то долю секунды казалось — вот-вот его мощные челюсти сомкнутся на горле Раттибора, и поединок закончится — быстро и разгромно для перекрестья. По холлу больницы разнеслись испуганные возгласы.
Бумц… бамм… медсестра-верпантера уронила поднос с инструментами.
Две другие — верлисы бросились помогать ей убираться.
Но переживали мы преждевременно. Раттибор ловко увернулся, пихнул противника в живот — всеми четырьмя лапами одновременно. Белый не отлетел, как любой другой вербер. Лишь немного отстранился. Но этого хватило, чтобы Раттибор выкатился из-под него и вскочил на ноги.
Генерал нижних не медлил тоже. Пружинисто подпрыгнул и метнулся к Раттибору, пытаясь нанести сокрушительный удар лапой в голову. После такого сотрясения не миновать, уж я-то знаю. Но Раттибор не зря победил тогда, в схватке с лучшими верберами перекрестья и своего мира. Он увернулся также легко, как уворачивается кунгфуист от замаха сумоиста.
Отскочил, пригнулся и… врезал лапами по ногам противника.
Любой другой после такого удара рухнул бы как подкошенный. Но белый лишь покачнулся, отступил, еще и еще, восстанавливая равновесие и, не давая противнику опомниться, выдохнуть бросился на него снова.
Раттибор отскочил в сторону, пропуская атаку разъяренного белого вербера, и прыгнул ему на спину. Генерал покачнулся, завалился на бок, и нам почудилось — вот сейчас челюсти Раттибора сомкнутся на горле захватчика.
В холле воцарилось звенящее беззвучие, готовое взорваться восторженными криками.
Но не тут-то было.
Белый вербер сжался пружиной и выпрямил правые лапы. Толчка хватило, чтобы Раттибор не дотянулся до шеи врага. Следующим движением, генерал перевернулся на спину и пихнул противника уже всеми лапами.
Раттибор отскочил назад, чтобы не упасть и приземлился точно на лапы.
Становилось ясно — быстро бой не закончится. Поединщики друг друга стоили.
Еще некоторое время они атаковали, лавировали, толкались, сцеплялись мертвой схваткой и снова расходились. Невредимые, но сильно уставшие, верберы кружили друг вокруг друга снова, хотя прошло уже больше двух часов.
Я даже не заметила, как пролетело время. В приемном появилось всего два пациента. Мальчик-верпантера с обожженным ухом — кажется, неудачно пользовался зажигалкой или запускал фейерверки и тучная верберша со сломанным пальцем. И опять нас с Риком опередили — не дали заняться больными.
Что ж. Я чувствовала лишь благодарность. После сумасшедших смен последней недели и вчерашнего полевого выезда мы и, правда, заслужили немного отдыха.
Бой тянулся еще три часа. И ближе к концу оба вербера едва держались на ногах. У Раттибора была рассечена рука, а у генерала — на спине зияла рваная рана.
Мы прильнули к экрану, глядя, как неловко махаются поединщики, как пропускают удары и валятся на смятую траву, вновь окропленную красным.
Толпа белых верберов застыла. Малышня, лет четырех-пяти перестала носиться и дергать взрослых. Даже самый маленький член племени — двухлетка, едва стоящий на ножках, прижался к маме и затих.
Закончилось все быстро, но неожиданно для всех.
Поединщики собрались с силами, тяжело опустились на четыре лапы и бросились друг на друга.
Встретились, покатились по траве и спустя несколько минут, когда клубок тел остановился, мы все ахнули.
Поединщики вцепились друг другу в шеи. Оба, одновременно.
Из ран лениво потекла кровь. Верберы застыли, не зная, что делать дальше.
Некоторое время они медлили, не вгрызаясь в чужую плоть окончательно, в ожидании помощи.
Наконец, на поле опустилась громадная, белая машина — туда поместился бы весь персонал нашей больницы и даже половина пациентов стационара. Из авто вышли уже знакомые нам вожди племен перекрестья.
Маллес выступил вперед, махнул белым флагом и провозгласил:
— Ничья! А ну разойдись!
Поединщики расслабились и откатились в разные стороны.
Белый медведь тяжело поднялся на ноги — его качало от усталости, обратился и спросил только:
— И что же теперь с нами?
На его осунувшемся лице читалась готовность принять любой исход.
Белые верберы у палаток в ужасе уставились на Маллеса, встревоженно зашептались, кивая в его сторону. Двухлетка заплакал, шмыгая в мамино платье.
Захватчики боялись, что их отправят назад, в нижние миры, умирать.
— Граждане перекрестья! Братья и сестры, соседи и друзья! — голос Маллеса пронесся по полю, и мы все знали — каждый местный житель прильнул к энергоэкрану, слушая речь вожака среди вожаков. — Мы приняли решение. Белым верберам можно остаться на перекрестье, поселиться здесь, на приграничных землях, отгороженных от наших, основных городов и поселков горной грядой. Возле нее, за ней и чуть дальше уже выставлены пограничные посты, сотканы охранные заклятья всех видов. Если хоть один белый вербер покажется там, смерть ему. Будь то ребенок, женщина или еще кто-то. Но мы оставим будущим соседям все необходимое для жизни. Поможем отстроить приемлемые жилища, проведем воду и снабдим энергией.
Здесь же мы оставим несколько устройств связи, чтобы жители резервации могли вызвать наших медиков и даже воскрешателей. Вы согласны? — вопрос к генералу захватчиков казался излишним, формальным.
По тому, как расслабились и заулыбались мужчины, женщины и дети нижних, по тому, как посветлело лицо главаря, было ясно — никто не возражает. Двухлетний малыш затих и прижался к маме.
— Сегодня же вечером мы пришлем рабочих для отстройки поселка, — продолжил Маллес. — Вы же должны представить нам совет вождей. Не одного, военначальника, а нескольких альфа-оборотней, к которым мы будем обращаться в случае необходимости.
Генерал кивнул и произнес:
— Спасибо. Мы принимаем условия и благодарим вас за все.
Маллес вернул кивок, остальные вожди поддержали его.
Вожаки среди вожаков вернулись в машину, Маллес помог Раттибору залезть туда же, и белая громадина взмыла ввысь.
Генерал поднял руки в воздух и заорал во всю глотку — так, как, наверное, кричала нижняя орда в дни побед. Белые верберы подхватили, и по полю пронесся восторженный крик. Крик новых жителей перекрестья. Пусть пока отчасти бесправных, но уже членов нашего сообщества.
