Шеррилин Кеньон - Ночная игра
Вэйн сжал кулаки.
– А что, Джойс…
– Нет. Она ничего не знает о твоем мире, и я хочу, чтобы так было и дальше. Я никогда никому не рассказывал о Санктуарии. – Пол отпустил руку Вэйна. – Если ты желаешь моего благословения, оно у тебя есть. Я не был уверен, пока не понаблюдал за вами обоими во время обеда. Прошло много времени с тех пор, как я видел свою дочь такой счастливой. Но помни, если ты когда-нибудь обидишь ее… – он кинул взгляд туда, где в клетке находилась собака с конусом вокруг головы.
– Ах, черт, – выдохнул Фьюри. – Это точно больно.
– Я, определенно, согласен с тобой, – признал Вэйн.
– Брайд – мое дитя, и я знаю, как пользоваться пистолетом с транквилизатором и скальпелем.
Вэйн поежился, а Фьюри прикрыл себя ладонями.
– Вэйн?
Они повернулись и увидели спешившую к ним Брайд.
Пол шагнул назад.
– Могу дать вам поводок для…
– Нам это не нужно, – отказался Фьюри, открывая калитку и позволяя псу выйти к ним.
– Да, думаю, не нужен, – согласился Пол. Он подошел к собаке и хотел погладить, но тот огрызнулся на него.
– Веди себя хорошо, – Фьюри оттащил Каджо назад.
Брайд нерешительно приблизилась.
– И тебе лучше не кусать Брайд, – предупредил Вэйн. – Или мы оставим тебя здесь.
Пес вильнул хвостом и сел.
– Он идет с нами? – спросила она.
Ее отец кивнул.
– Они оказались достаточно любезны, чтобы забрать его.
– Это мило с твоей стороны, – сказала она Вэйну.
Фьюри усмехнулся.
– Не так уж. Просто я сочувствую любому, кого выбросили в канаву.
Брайд обняла Фьюри. Она сочувствовала этому волку из-за того, через что ему пришлось пройти.
Фьюри прочистил горло и отстранился.
– Со мной не нужно разводить сантименты, Брайд. Я не знаю, что с ними делать. Точь в точь как у Каджо, моим первым инстинктом является нападение, и Вэйн за это может сделать из меня подобие вон того бедного парня.
Брайд посмотрела на собаку с конусовидным ошейником.
– Ой.
– Точно.
Вэйн обвил ее рукой, и вместе они пошли обратно к дому. За ними последовали отец, Фьюри и Каджо.
Джойс была изумлена, увидев с ними собаку, но ничего не сказала, а просто протянула Брайд большой пластиковый контейнер.
– Я разделила остатки от обеда на всех.
– А картофеля нам дали? – спросил Фьюри.
Вэйн поднял бровь.
– Теперь он тебе нравится?
– Ага, пюре было вкусное.
Брайд поцеловала мать в щеку.
– Спасибо, мама.
В гостиной их встретил Патрик. Он протянул руку Вэйну.
– Было очень приятно познакомиться с тобой. Даже если ты сутенер и наркодилер.
– Взаимно.
– Кто? – спросила Брайд.
– Длинная история, – со смехом ответил Фьюри.
– Будьте осторожны по дороге домой, – напутствовала их Джойс, ведя к машине. – Ох. Подождите, давайте я принесу одеяло для собаки, чтобы она не поцарапала кожу на сиденьях.
Пока ее мать ходила за одеялом, Брайд успела попрощаться еще раз, а потом расстелила для Каджо покрывало на заднем сиденье. Обняв и поцеловав родителей, она присоединилась к волкам и собаке в машине.
Не тратя времени, они отправились обратно в Парковый Квартал.
– У тебя хорошая семья, Брайд, – заговорил Вэйн.
Она посмотрела на него, потом на Фьюри.
– Да. И я думаю, что вы, парни, лучше всех.
От ее слов сердце Вэйна заколотилось.
– Я имел в виду твою семью.
– Ты и Фьюри – часть моей семьи, Вэйн. Вы – ее лучшая часть.
– Думаю, вам двоим нужно некоторое уединение, – Фьюри привстал и сжал руку Брайд. – Пока, маленькая сестренка.
Затем он и пес исчезли с заднего сиденья.
Вэйн свернул на обочину и остановил машину.
– Что именно ты хочешь мне сказать, Брайд?
Она подняла руку, чтобы поиграть с его волосами и взглянула в эти потрясающие ореховые глаза, которые владели ее сердцем.
– Пока сестра причитала о том, как однажды ты бросишь меня в беде, я, наконец, прозрела. Никогда в жизни я не встречала никого, как ты, Вэйн, и сомневаюсь, что встречу. Мне нравится, когда ты смотришь на меня так, будто пробуешь меня на вкус. Мне нравится, как ты волнуешься, не холодно ли мне и достаточно ли у меня еды. Больше всего мне нравится чувствовать, как ночью ты прижимаешь меня к себе ближе. То, как нежно ты касаешься меня, будто боишься, что я сломаюсь. И как заботливо баюкаешь в своих объятиях.
Она замолчала и сделала глубокий вдох прежде, чем продолжить.
– Я люблю тебя, Вэйн. До того как ты вошел в мою жизнь я не знала, что такое настоящая любовь.
Она протянула ему свою помеченную ладонь.
– Я готова соединиться с тобой.
Он выглядел пораженным и сомневающимся.
– Ты уверена в этом?
– Сам факт, что ты задаешь мне этот вопрос, зная, что можешь потерять, если я отвечу «нет», доказывает, насколько я права в отношении тебя. Да, Вэйн Катталакис. Я уверена.
На его лице медленно расползлась улыбка, точно за две секунды до того, как он притянул ее в свои объятия и поцеловал так, что она едва не задохнулась. С низким, волчьим рычанием Вэйн отстранился.
– Как меня бесит то, что приходится вести эту проклятую штуку. Иначе, мы оба оказались бы в постели прямо сейчас.
– Ты не можешь перенести машину домой?
– Нет, она слишком большая и тяжелая. А если оставить ее здесь, то ее украдут, и Отто никогда не простит мне этого. Он без ума от этой проклятой жестянки.
Он отпустил ее и снова устроился на своем сиденье.
И едва не наградил ее инфарктом, домчавшись до дома за рекордное время. Ричард Петти[53] просто отдыхал по сравнению с этим парнем.
Машина с визгом остановилась у двери дома Валериуса, и Вэйн мгновенно перенес их обоих в спальню. В одну секунду они стояли перед кроватью, в другую – лежали на ней абсолютно голые.
Брайд рассмешил его пыл.
– Ты не тратишь времени даром, верно?
– Не хочу, чтобы ты передумала.
– И не собираюсь.
Вэйн жадно поцеловал ее. Он уже был тверд.
Брайд провела ладонью по его спине, наслаждаясь прикосновением к нему. Его кожа была такой теплой, такой мужской.
– Только помни, что это не отменяет Большой ирландской свадьбы.
Он со смехом ответил:
– Все что потребуется, чтобы сделать тебя счастливой.
Ее улыбка растворилась, когда важность происходящего полностью достигла ее души.
– У тебя, без сомнения, это получится.
Он снова жадно поцеловал ее.
К тому времени, когда он отстранился, она едва могла дышать.
– Хорошо, – сказала она. – Что мы должны делать?
Вэйн перевернулся на спину, и от его вида у нее захватило дух. Смуглая кожа оттенялась кремовыми простынями и казалась совершенной. Волосы были распущены, делая его еще более притягательным.
