Непокорный трофей Ледяного дракона - Хэля Хармон
Он так и замирает, положив на меня руки. Горячие, ласковые. Я кладу свои дрожащие пальцы поверх.
Трудно говорить. Еле выталкиваю из горла вязкие слова. Так что звучу я сипло, но на удивление твёрдо.
– Авалон… Мы идём туда… потому что ты обещал, что я смогу посмотреть на мир Мора-Ви, в который попал Кай. На "Змеиное гнездо". Чтобы я могла увидеть своего брата… И больше ни за чем.
Авалон пристально смотрит мне в глаза и печально светло улыбается. Затем аккуратно снимает меня со спины Эфеса. Ставит на землю. Обнимает, мягко вдавливая в свою широкую грудь.
Облегчение накатывает на меня волной кристально чистого счастья, и если бы Ледяной Дракон не держал меня, мои ноги бы подогнулись.
– Я тебя понял, Линда, – дыхание Авалона обжигает мне лицо запахом льдистой мяты, – но я собираюсь сделать всё, чтобы ты дольше жила . Даже если ты не согласна.
Авалон
Я держу Линду за руку. Завожу в арочные высокие врата храма.
Сбрасываю льдистые доспехи прямо на пол у входа, здесь же сложил оружие – так было положено. Линда, глядя на меня, бросает поверх моего оружия огненный кинжал-василск. Хм, а я и не заметил как она его забрала. Думал, девочка совершенно обессилена. А драгоценное оружие как-то незаметно перекочевало Линде за пояс.
Я в очередной раз испытал гордость за мою девочку.
В просторной овальной зале нас встречает жрец в длинном сером балахоне. Служитель храма замер в центре просторной комнаты, позади него каменная статуя Богини скалила хищную пасть скелетированной неживой головы. Остовы дырявых крыльев – непропорционально длинные и тощие – тянулись колкими каменными шипами к потолку. Драконица вскинула крылья, точно сейчас взлетит. Статуя драконьего почти что скелета казалась живой. Нарушающей естественный ход вещей. Но однозначно таковой не являлась. Лишь великолепно исполненное произведение искусства.
Под стать своей богине был и сам жрец. Строгий, немногословный, с тонкими чертами лица – таковы все служители Каменной Драконицы.
Если бы я оказался здесь ребёнком, мне было бы жутко. Я бы жался к матери. Так сейчас наверно жутко Линде. Она крепко держит меня за руку, доверчиво льнёт. Я чувствую, как она дрожит. Но держит спину прямой. Если не знаешь – никогда не поймёшь. Настоящая королева. Пожалуй, лучший монарх в истории Этны. Хоть и ненадолго.
Но может, время правления Золотой розы Огненной Этны мне удастся растянуть? Я попрошу жреца. Посулю любые подношения храму.
Каждый может просить богиню исполнить одно искреннее желание. Линда попросит увидеть брата. Я попрошу освободить Линду от связи со мной.
Молчаливый жрец со снисходительной улыбкой выслушивает мою просьбу, переданную по специальному ментальному каналу бессловесно. Затем проделывает то же самое с Линдой.
Снова эта снисходительная улыбка. Я уже отвык от неё. В последний раз так мне кто-то улыбался, когда я был младше пяти лет. Это могло вызвать раздражение, но почему-то таких чувств упорно не возникало.
Жрец едва заметным кивком заставил загореться одна за другой сотни свечей, вплавленных в непрерывный выступ в гладких стенах храма. Линда заозиралась, крепче сжала мою руку. Нежная кожа. Обострённый страхом сладкий запах моей Линды. Пока ещё моей.
Странно. Я был готов свернуть горы, лишь бы взять её себе. Поставить на колени. Владеть. А теперь прошу жреца разорвать связь, о которой грезил.
– Я
