Джесса Слейд - Совращенная тенями
— Хорошо?
— Да.
— Живой?
— Очень. — Его дыхание перехватило, когда она сжала свою руку сильнее. Тогда он перехватил ее. — Даже слишком.
— Нельзя быть слишком живым.
— Тогда, слишком хорошо. — Он вытянул руки над ее головой.
В ответ она скрестила ноги у него за спиной. Ее бедра были влажными по обе стороны его боков. Его член указывал на нее, сияя его аурой, подобной сиянию метки.
Он положил свою руку позади ее бедра и притянул к себе. Она задыхалась от трения, когда он двигался между ее ногами, задевая ее пульсирующее ядро. От ее жара проходящего через него, на коже появились серебреные изгибы.
Она извивалась на нем, ведя себя к метке, которая снова появилась на ее коже. Она имела другие метки. Жертва несчастного случая. Обладание демоном. Эта — метка Арчера, она выбрала сама ее.
Она бы все равно появилась?
Она не заботилась. Он достаточно живой?
Она скользила, влажная кожа на влажной коже, соединяясь. Сладкий жар переворачивал все в ней вверх дном. Она качалось на нем в ритме, который пел в ее венах.
Он выпустил ее запястья, чтобы она могла насладиться его телом, плечами, упругими мышцами спины, ягодицами, сжимающимися, поскольку он был в ней.
Нетерпеливые звуки его желания вспыхивали по ее нервам, еще ярче, чем утренняя звезда, освещающая их.
— Я не могу больше ждать, — стонал он.
— Не жди, — шептала она. — Сейчас. Сейчас.
Жар, свет и жизнь накрыли ее от него, обширные, как прилив, неся с этим ее собственный оргазм. Только, когда она почувствовала, что тонет ее, выбросило на берег, безопасный берег груди Арчера и отступило.
Он все еще задыхался, когда рухнул рядом с ней. Шторм, захвативший их, стал успокаиваться.
— Так действительно мы мертвы или нет? — бормотал он ей в шею.
— Я могу умереть от счастья.
Его рука напряглась на ней.
— Что только что произошло?
— Классический пример поведения людей после катастрофы.
— Ты говоришь, что проделываешь то же самое со всеми пациентами?
— Мне все равно, когда я в таком состоянии. — Она посмотрела на свои запутанные конечности. — Мы больше не горим.
— Солнце встало.
Она не заметила окно, которое стало светиться. С мирским светом и без всякой угрозы в поле зрения, ее демонические виденье просто ушло.
Теперь после того, как их желание ослабло, что еще исчезло?
Она вздохнула и села, расчесывая пальцами волосы.
— Мы должны подготовиться к похоронам.
Арчер привстал на одном локте.
— Никаких похорон. Я говорил, что трупы тальянов не сохраняются долго. Нам повезет, если мы сможем его закопать в землю.
Она повернулась, что бы посмотреть на него.
— Разве никто не говорит какие-нибудь слова?
— А что можно сказать? — Его голос сладко отдавал южным акцентом, он притянул ее к себе. — «…Спи спокойно, мой ребенок, не тревожься…».
Ее пальцы запутались в узлах волос.
— А что насчет прощания?
— Это не поездка, чтобы устраивать проводы. — Он взял ее руку и погладил по голове. — Все кончено, Сера.
Кончено, кончено. Она пошла в ванную, что бы умыться холодной водой.
Когда она вернулась, что бы найти свою одежду, он говорил по телефону, его лицо было мрачным. Разговор о холодной войне…
Она оделась и ждала, пока он не надел свои джинсы, чтобы спросить.
— Этот разговор был неприятным.
— Только что получил сообщение. Ничего новое в поисках джинн-человека. Но у Букмекера есть какие-то новости по поводу иссушения преступного намерения. Он сказал, что хочет провести с тобой еще пару опытов на основании того, что сообщил Зейн.
— Опытов, — сгримасничала она. — Возможно, Зейн умер не просто так.
— Смерть всегда напрасна. — Он надел рубашку и откатал рукава, оголяя дикие, темные линии ревена. — Букмекер сказал, что в гостинице все еще сильно пахнет бирненстоном, но ему нужно всего лишь пару минут в его лаборатории, так что все будет хоршо.
Она нахмурилась.
— Мы не должны заботиться о том, как Корвас решил разорвать Завесу. Мы должны его остановить. А перед этим надо его найти. Разве сейчас не время подумать о западне?
— С тобой в качестве приманки? — Он покачал головой. — Нам не обязательно находить его, нам главное, чтобы он не нашел тебя.
— Но, что насчет другого тальяна, которого он схватит вместо меня? Если он найдет другого…
— Не найдет. Ты уникальна.
— Ты не можешь этого знать.
Он посмотрел вниз на нее.
— Я знаю.
Он взял ее за руку и положил к себе на сердце. Она колебалась удивленная этим жестом.
Тогда он застегнул фигурный браслет на ее запястье.
Унылый металл, упал тяжело.
— Ну и дела. Подарок.
— Не страшнее твоего ожерелья. — Он пожал плечами от ее угрюмого вида. — Это браслет с маячком. Нил попросил меня надеть его на тебя еще раньше, но ты была занята с Зейном. Ты не выйдешь наружу, иначе поднимется тревога. Каждый тальян имеет приказ остановить тебя.
— Ты единственный тальян, который может меня остановить. И я официально отменяю эту привилегию. — Она протянула руку. — Сними это. Я не твоя заключенная.
— Не думай об этом так. Думай об этом, как о…, - он склонил голову, — нет, иди вперед и думай, как оно есть.
Она ударила себя по бедру.
— Как насчет встречи с Букмекером?
— Я думаю, что ты права. Испытания не достаточно важны, чтобы рисковать твоей жизнью. А западня тем более.
— Это не твоя жизнь, — сказала она сквозь зубы.
— Теперь моя.
Она пробормотала.
— В таком возрасте, а все еще высокомерный раб…
Он нежно взял ее за подбородок.
— Я не думаю, что твоя ситуация сравнивается с этим? — когда она резко дернула головой, он убрал свою руку.
Она положила свою перевязанную руку к животу, на правой руке фигурный браслет, холод которого она ощущала, через футболку. Любовник, который согревал ее, ушел, остался только тальян, холодно и тяжело.
— Ты сказал, что мне надо научиться сражаться. Это не часть договора.
— Я сказал, значит надо, — его горло двигалось, когда он говорил, как будто глотал слова. — Но мое первое обещание сохранить тебе жизнь.
— Это было до того, как мы узнали, что мир висит на волоске.
Он спокойно посмотрел на нее, если бы не единственная фиолетовая искра в его глазах она бы подумала, что ему вообще плевать на мир. Она перевела дыхание, пока он не расслабился.
— После того, как мы все будем держать под контролем.
— Ты сам говорил, что война никогда не закончится, — она напомнила ему.
— Но сражения да. Спроси Зейна. — Он открыл дверь и нахмурился, глядя на нее, когда она не двинулась с места. — Ты можешь передвигать не только по комнате, но и по дому.
