Кэтлин Морган - Кристалл огня
Страх заволакивал его сознание, лишал мужества. О боги, подумал Брейс. Он готов встретиться лицом к лицу с любым врагом, но только не с безумием!
Но разве у него есть выбор? Теперь ему не удастся убежать от врага, как тогда, когда с ним была Кандра. Лучше умереть, чем снова испытать такой позор! Он должен идти вперед и сражаться за Мариссу. Другого пути нет!
«Марисса, помоги мне! – снова воззвал к ней Брейс. – Поделись со мной своими силами, своей любовью! Поддержи меня в борьбе и, если я погибну, помни о моей любви к тебе».
«Я всегда с тобой! – тут же откликнулась она. – Отныне и навсегда!»
Он улыбнулся, готовый принять безумие и сразиться с ним.
На краткий миг страх снова обуял его. Страх перед неотвратимым безумием, перед холодными щупальцами, преодолевающими все преграды и охватывающими его мозг. Потом все исчезло. Черная кипящая жидкость вдруг превратилась в нежный бальзам, наполнивший его душу миром и пониманием.
– Брейс!
Он открыл глаза.
Марисса простерла к нему руки:
– Брейс, я здесь!
Он поспешил к ней и заключил Мариссу в объятия:
– О, госпожа, ты жива! Хвала всем богам!
Она прильнула к нему, обвив руками его шею. Ее голова прижалась к его широкой груди. Они снова были вместе!
– Нам не справиться с ним, – прошептала она. – Мы бессильны против него. Кристалл всемогущ, Брейс.
– Только не для таких, как мы! Наша любовь победит его.
– Нет, – простонала Марисса, прижимаясь к нему. – Уже поздно. Слишком поздно.
– Послушай меня, Марисса. Я победил безумие. Нам надо вместе предстать перед кристаллом, и все будет кончено. Ведь ты не бросишь меня теперь?
– Никогда! – воскликнула Марисса. – Мы едины душой и телом, и только смерть разлучит нас!
Крепко взявшись за руки, они посмотрели на знаменитый камень власти. Он по-прежнему кружился над ними, ослепляя их лучами света и оглушая свистом. И вдруг интенсивность шума и света стала спадать. «Побежден!» – подумала Марисса.
Радость и ликование охватили ее. Она улыбнулась Брейсу:
– Позови Магический кристалл. Ты теперь воистину его Владыка. Позови его – ради твоего отца и Ватиса. Ради всех нас.
Брейс поднял голову и посмотрел на парящий камень. Потом поднял руку и раскрыл ладонь:
– Иди ко мне!
Камень замер в воздухе, потом, спустившись, лег на ладонь Брейса. Тот повернулся к Мариссе, в глазах его светилось торжество.
– Мы победили!
Она, улыбаясь, кивнула:
– Да, любовь моя. Мы победили.
Все так же держась за руки, они подошли к берегу огненного озера, и Брейс, размахнувшись, бросил камень в водоворот. Он сразу исчез из виду.
Ничего не изменилось вокруг. По-прежнему шипела кипящая вода. Брейс ощутил легкое разочарование. Всесильный кристалл пошел на дно, как простой камень!
Внезапно скала под ними задрожала. Со склонов гор посыпались обломки камней. Брейс, едва удержавшись на ногах, отступил назад и обхватил Мариссу за плечи.
– Брейс! – воскликнула она, вцепившись в него и чувствуя, как почва уходит у них из-под ног. – Что происходит?
– О боги, Марисса, я не знаю!
Глухой подземный гул нарастал. Плиты под ними дрожали. С оглушительным треском дальний берег озера раскололся пополам. Огненная жидкость устремилась в расщелину.
Брейс и Марисса с ужасом видели, как жидкая лава уходит к центру планеты. Над озерами вздымалась стена огня. Наконец огненная лава исчезла в той пропасти, откуда когда-то появилась. А вода все падала сверху на раскаленные камни и с шипением испарялась. Туман сгустился.
Потом внезапно все исчезло.
С чудовищным грохотом расщелина закрылась. Лучи солнца пробились сквозь клубы тумана и озарили Брейса и Мариссу нежным золотым сиянием. Тишину нарушал лишь шум водопада. Озера постепенно наполнялись чистой, прозрачной водой.
– Вот все и закончилось, – тихо сказал Брейс.
– Надеюсь, – улыбнулась Марисса.
Их взгляды встретились, полные любви и надежды. Брейс притянул девушку к себе.
«Какое счастье, что больше не надо ни с кем сражаться, – подумала Марисса, – не надо ждать боли и страха». Она с наслаждением ощущала тепло Брейса и ровное биение его сердца. О да, они живы и вместе!
Но вот Брейс шевельнулся, отстранил Мариссу и насмешливо взглянул на нее:
– Надеюсь, на свадьбу мы пригласим не более сорока – шестидесяти человек?
– Отлично. Пусть все увидят наших дочек-двойняшек.
Брейс застыл от удивления. Марисса засмеялась:
– Ты же говорил, что хочешь детей, верно?
– Да, – согласился он. – Но ведь обычно начинают с одного?
Девушка пожала плечами:
– Мы справимся.
– Надеюсь.
– Ну вот, все и улажено. Но ответь мне еще на один вопрос.
– Да?
– Твое безумие. Что ты нашел, оказавшись с ним лицом к лицу?
– Самого себя.
– Объясни!
– Я нашел самого себя, милая моя госпожа. Безумие – не что иное, как мои сомнения и страхи, неверие в силу человеческого духа. А между тем он способен преодолеть все. Как только я понял это, душа моя преобразилась.
По лицу его пробежала тень.
– Если бы это осознали отец и Фирокс, все сложилось бы иначе…
– Им не хватило смелости, любовь моя, – тихо сказала Марисса. – Они не были похожи на тебя и Тирена.
– Возможно. – Брейс вздохнул и с удивлением добавил: – Странно, но я чувствую себя исцелившимся, совершенно другим. Ватис старался внушить эту истину мне и Тирену в годы нашей юности. Думаю, этой победой мы обязаны прежде всего ему.
– Он приходил и ко мне, когда я лежала на берегу, а кристалл пытался убить меня.
– Ватис?
– Да, Брейс, он пришел ко мне, когда я больше всего нуждалась в нем, и сказал, что я нашла ответ.
– И каков этот ответ?
– Он заключается в том, что я не смогла бы победить без тебя и без силы нашей любви.
– Неужели? – Он задумчиво погладил подбородок. – Где же мне приходилось слышать об этом прежде?
– Он еще просил передать, что всегда будет думать о тебе, – добавила Марисса.
Брейс знал, что Ватис всегда думал о нем. Голос, говоривший с ним в момент решительной схватки с безумием, принадлежал его учителю. При мысли, что Марисса и в самом деле видела Ватиса, Брейс почувствовал странное удовлетворение.
Над остывшими озерами свистел холодный ветер.
Пора в путь.
Брейс окинул взглядом место их последнего сражения, увидел тело Родака и протянул руку Мариссе:
– Пойдем, милая моя госпожа. – Он указал глазами на симианина: – Перед нами вся жизнь, но прежде всего мы должны помочь нашему другу.
Марисса вложила ладонь в его сильную руку.
