Елена Вихрева - Шпионские игры (СИ)
Едва за Романом закрылась дверь, Кира предложила ему сесть и уже обычным, немного усталым, но теплым голосом сказала:
— Прошу тебя. Пожалуйста, больше не вляпывайся никуда.
— А мне нравится, как ты со мной возишься. Но договорились. Не буду, раз это твоя просьба.
— Саша, это именно просьба, а не приказ.
— Ты знаешь, я выполню любой твой приказ. И просьбу тоже, — Резкий был совершенно искренен, но про себя подумал. — 'Тогда мы просто найдем другой вариант побыть с тобой поближе'.
— И еще. Сталий дал мне понять, что нам не следует вмешиваться во внутренние дела и обычаи планеты. Я о том парне и нашем предложении ему учиться на Земле.
Резкий кивнул:
— Я и сам понял, что погорячился. Ситуация ж какая‑то нескладная вышла. От начала и до конца.
Кира кивнула в знак согласия.
— И это еще раз доказывает, что расслабляться не стоит. Таллирианцы интеллектуальны и миролюбивы. Полимерные домики на любую фантазию, лужайки. Заметь, травка генетически модифицирована. Всегда ровненькая и с проблесками цветочков. И вот в таком райском месте основу цивилизации составляет клан воинов. Не настораживает? И без деления на структуры правопорядка, суд. Просто воины.
— Запугали?
— За тысячи лет, думаю, да. И сейчас устоявшийся порядок поддерживается по инерции. Не надо нам расшатывать их равновесие.
— Согласен.
— Тогда по местам. Нам до выезда три часа. И Саша… — она помедлила, думая, не совершает ли ошибку. — Будь начеку. Наблюдай. Смотри, слушай.
— Это же постоянное наше состояние. Скажи, что именно ты хотела бы услышать.
— Хорошо. Скажу напрямую. Меня беспокоит Виталий Сергеевич. И есть некое смутное чувство по поводу вообще происходящего на планете.
— Присмотрюсь.
Кира, оставшись одна, отправилась готовиться тоже. Прием был официальный, поэтому яркие платья пришлось оставить в стороне. Сначала она выбрала строгий брючный костюм, как и у ребят, в котором ей было бы удобно действовать в любой нештатной ситуации. Но еще раз вспомнила дресс — код и все же остановилась на платье. Но не ярком и интригующем, а строгом и черном, облегающим ее фигуру, оставляя открытыми руки и ноги.
Она покрутила так и этак волосы, думая как их заколоть. За то время, что прошло с ее чудесного исцеления на борту корабля Сталлия, девушка совсем свыклась со своими волосами. Девочкой она носила косу, но к старшим классам лицея ее пришлось срезать и удовольствоваться коротким хвостиком, потому что она совершенно не успевала промывать и расчесывать буйную густую массу кудрей. А жизнь вокруг была куда интереснее, чем сушить волосы. А в Академии она и вовсе перекрасила их, как тогда казалось, навсегда.
Единственное, что ей сейчас было невероятно сложно — это засунуть их под капюшон скафандра. Кире приходилось заказывать их за приличные деньги с учетом особенностей фигуры, но если развитая грудь и тонкая талия были ей присущи и не менялись годами, то капюшон не был рассчитан на такие модификации. И заказать новый она не успела из‑за спешного отлета миссии. Пришлось тренироваться и приноравливаться. Кира плела косу и оставляла ее вдоль спины. И вот это‑то и не давало ей покоя время от времени. Она почему‑то каждый раз, спрятав косу вдоль спины и взглянув на себя в облегающем боевом скафандре, существенно отличающемся от грузного и мешковатого для ремонтных работ, непонятным образом задумывалась о тех останках, которые разлагались тогда в коридоре таллирианского базового корабля. Но вот наталкивало ее на столь странные ассоциации, она пока понять не могла.
И едва Кира стала собирать кудри в пышный пучок, как в двери без стука показался Резкий. В идеально сидящих черных брюках, белоснежной рубашке и с черными лоскутами в руках.
— Кира, — он протянул ей лоскуты обеими руками. — Что выбрать? Бабочку или обычный галстук?
Она удивленно взглянула на Александра, потому что дресс — код ребят оговорили очень четко, и смокинг не предусматривался. Соответственно, и ни о какой бабочке речь не шла.
— Галстук, — кивнула она в сторону его правой руки. — Мы же все обсудили.
— Прости. Перепутал и засомневался. А раз галстук, ты поможешь мне его завязать? — Резкий, похоже, не торопился уходить.
— Да, конечно, только заколю волосы, — в руках у Киры были еще шпильки.
— Не надо, — попросил он ее тихо. — Тебе очень красиво с распущенными…
— Думаешь? — она с сомнением глянула в зеркало.
— Уверен. И они очень красиво лежат. Оставляй.
— Хитрец. Ты просто хочешь, чтобы я быстрее занялась твоим галстуком.
— И это, — обескураживающее улыбнулся Резкий, и Кира сдалась.
Она оставила волосы распущенными по спине, и только зачесала их назад. И накинула ленту галстука на шею слегка пригнувшегося к ней Резкого, пропуская под воротом рубашки.
Когда она потянулась опустить воротник, он повернул голову и прижался губами к коже чуть выше запястья. Кира замерла и затаила дыхание: его губы обжигали. Девушка вскинула на него взгляд, а Резкий прошептал:
— Кира…
И тут в дверь раздался стук и голос Романа деликатно осведомился:
— Разрешите?
— Галстук, — ответила Кира машинально.
Но Резкий уже выпрямился и улыбнулся ей спокойной улыбкой, почти дежурной и предназначенной больше для входившего уже Романа:.
— Спасибо за помощь, — оглянул себя в зеркале и спокойно вышел, оставив Романа задумчиво смотреть ему вслед.
— Что‑то случилось за двадцать минут, прошедшие с нашего разговора? — Кира не иронизировала, хотя догадалась о надуманности повода, с которым пришел Резкий.
— Не стал бы беспокоить тебя просто так, — тон Романа был очень серьезен, совсем не тот, с которым он звал ее отведать мороженого. — Или тебе совсем не до того?
— Мне всегда до дела. Выкладывай. Не возражаешь? — она приподняла со стола тушь для ресниц, собираясь слегка приподнять их кончики, но колеблясь, стоит ли это делать при Романе.
— Да, конечно. Я же понимаю, ты не на свидание собираешься, а на работу. Могу даже не смотреть, — и он сел так, чтобы все видеть ее, но не в упор, а слегка, вполоборота.
— Так что ты мне хотел сказать? — Кира как ни в чем ни бывало подводила глаза, делая их еще более заметными и яркими на ее от природы очень бледном лице.
— Поговорили с тобой. Зашел к Виталию. И как нарочно. Смотрю, что‑то убрал в стол. Какие‑то записи. И лицо такое… Как у кота, уволокшего со стола сосиску.
— Ну у тебя и сравнения, — качнула головой Кира, вставляя в ухо серьгу.
Роман немного смутился:
