Как свести с ума дракона, или Выжить несмотря ни на что - Валентина Игоревна Колесникова
— Наверное… — прошептала я, — продолжая слушать бывшего демиурга.
— Сам город был прекрасен… — он на мгновение застыл на месте, а затем взмахнул рукой, — смотри сама, тут не хватит слов, чтобы описать все то, что я когда-то создал…
И словно по мановению волшебной палочки Стордат преобразился. В легкой белой дымке, возникшей из ниоткуда, проступали яркие золотые переплетения, похожие на кельтские узоры. На фоне черных стен они смотрелись невероятно изысканно и красиво. Мраморные колонны будто находились в движении — их рисунок медленно и плавно перемещался, словно был создан не из камня, а из разного рода туманностей, которые не выходили за пределы своей оболочки. Высокие потолки утопали в звездной пыли. На черном небесном фоне сияли кометы, изредка можно было видеть звездопад, иногда огромные залы освещало северное сияние — самое прекрасное и величественное, которое я когда-либо видела в своей жизни.
Мимо нас проходили невысокие человечки, одетые в простую льняную одежду. Рабочие спешили куда-то в глубь города — они были все измазаны сажей, кто-то переговаривался друг с другом используя какие-то странные яркие цветы, словно сделанные из пластика. Их лепестки еле заметно мерцали в темноте и создавалось впечатление, словно в самом городе живут маленькие феи из старой доброй сказки.
Гномы, а это действительно были именно они, улыбались друг другу, спорили, смеялись, но все при этом выглядели счастливыми. Они не знали огромных бед и ужасов многовековой войны, они обнимали своих детей и целовали маленьких пухленьких человечков в щеки.
Внутри что-то надломилось…
— Чувствуешь? — спросил Создатель, — смотри дальше…
Он вновь щелкнул пальцами и…
Все резко изменилось. Противостояние… кровь… много крови — она была везде. Горы трупов и полностью исчезнувший народ. Стены города содрогались от бесконечного плача, мое собственное сердце застыло, словно умирало с каждым последним вздохом…
— Оно действительно умирало, — он словно читал мои мысли, — это и есть тот самый шанс убить демиурга. Люди уничтожили целый вид, одну расу. Они убивали их снова и снова, до тех пор, пока не нашли тот момент, когда мое сердце застыло вместе с убитым. Они пронзили мою грудь раскаленным мечом и с этого момента мир, который я создал, мир, который я любил больше, чем все остальные, обрек себя на невероятные муки. Демиурга не вернуть, моя душа в очередной раз обрела прекрасное тело и не растеряла тот свет, который я так хотел сохранить. Хотя бы его отголосок.
Внутри все трепетало от ужаса. Я не могла заставить себя перестать плакать, наблюдая вновь и вновь, как гибнут у меня на глазах целые семьи. Сама земля тогда кричала, она содрогнулась словно в последний раз, потом все стихло и время вновь остановилось.
— Саша, — Создатель подошел ко мне почти в плотную и взял за руку. Тепло ладоней немного успокаивало, но не было способно полностью изгнать внутреннюю боль, — наши тела лишь оболочка. Когда мир умирает, вместе с ним уходит самое важное, что было создано — чувства. Их просто больше нет — ни любви, ни счастья… пустота в душе замещается ненавистью и гневом, превращая все живое в отравленное нечто, не способное обрести покой. Этот мир уже не спасти и раз мы с тобой встретились, тебе придется сделать не легкий выбор. Или те, кто еще жив, умрут в невероятных муках, или ты очистишь землю и дашь возможность бессмертной душе идти дальше. В смерти нет ничего страшного, для кого-то она станет освобождением.
— Ты не оставляешь мне выбора! — руки тряслись, все тело била дрожь, — как я могу? КАК? Как… как мне сделать такое? Как я могу принять на себя ответственность за ЦЕЛЫЙ МИР? Без единого шанса на искупление!
— Шанс у них был, — мягко прошептал демиург, — и не один. Раз за разом люди, не растерявшие тепло в душе, старались вернуть былое величие и красоту, но каждое их движение приводило к куда большим ужасам. Они просто не понимали, что обречены. Мир без своего Создателя не может существовать, если цикл был не завершен.
— Какой цикл? — не поняла я, но схватилась за эту соломинку, чтобы отсрочить нелегкий выбор.
— Когда такие как я создают мир, мы довольно долгое время наблюдаем за тем, как он развивается. Поддерживаем, что-то меняем, в чем-то идем на уступки, решаем кого спасти, а кого нет — так было и здесь. Но как любое дитя, мир растет и развивается уже сам. В такие моменты демиурги его покидают, потому что уже не нужны. Мы идем дальше и создаем что-то новое, изредка возвращаясь к старому. К сожалению, с этим миром я ошибся — слишком рано ушел, смело пологая, что он уже способен отделиться от своего создателя. Я вложил в него слишком многое, а взамен получил конец своего существования… Но я ни о чем не жалею, мне лишь грустно осознавать, что сделать столь трудный выбор предстоит тому, кто еще слишком слаб и не окреп. Но ты такая, какая есть и я уверен в том, что ты не одна. Ты вернешься домой, Саша. Стоит принять крупицу моей силы, стоит сделать выбор, как ты вернешься домой и не важно, какое решение в итоге ты выберешь — итог один — дом.
— Я вернусь домой… но в качестве кого? — помня слова правителя, где гарантия того, что моя душа не переродится и только после этого окажется в мире без магии?
— Интересный вопрос, — ухмыльнулся Создатель, — от тебя зависит. Тут я бессилен.
Мимо мелькали кадры и события. Мы оба молчали, обремененные страданием и общей болью. Я не знала, что значит быть тем, кто создает, не могла осознать масштаба этого события и действия. Думаю, для человека это просто невозможно. Он встал рядом, мягко взял меня за руку и просто ждал.
Вскоре я увидела Роэла. Время вернулось к своему периоду и я могла увидеть то, то происходило сейчас с остальными. Они все замерли на своих местах и просто смотрели на меня, на то, как все мое тело обволакивает теплый мягкий свет.
За их спинами… За их спинами было странное шевеление…
Розовые стебли… Целый рой… он резко двигался, словно пытался вырваться из временной петли, мелькал словно испорченная голограмма, но с каждым разом становился все ближе…
— Что происходит? — я не понимала, ведь время же остановилось!
— Ты не совсем права — время замедлилось.
