Ненужная жена. Рецепт любви - Константин Фрес
Они уже успели отравить ее, и теперь яд ломал и корежил ее. Она пищала и корчилась, словно сгорая на огне. И Господарь смотрел на нее. Страшно. Беспощадно.
Так, словно на костре сгорала его любовь.
— Пощади-и-и, — выла Альба, корчась и руками стараясь разодрать сведенные судорогой мышцы на лице.
Ей было не так больно, как страшно. Яд превратил ее в омерзительную кучу плоти, в которой человек узнавался с трудом.
Господарь ухватил ее за локоть, поднял над полом. Ноги ее не слушались, не держали.
Силой он протащил ее по комнате, в ярости отыскивая зеркало.
Нашел и толкнул Альбу к нему, чтобы та как следует разглядела себя.
— Теперь это твое лицо навсегда, — страшно и беспощадно произнес он. — Вот такой тебя люди увидят и запомнят. Вот такой ты и умрешь.
Альба взвыла, увидев свое уродливое отражение.
— Нет, нет, нет!
— Выставить ее на площади, привязав к столбу. Пусть целый день стоит. А вечером повесить ее на башне, — негромко бросил Господарь слугам, опустив взгляд.
— Влад! Влад! — прокричала Альба, отчаянно сопротивляясь ухватившим ее людям. — Ты ведь любил меня! Я знаю, любил!
— Больше не люблю, — глухо ответил Господарь.
— Прочь ведите. Видеть ее больше не хочу. Всех людей ее переловите и в подвале заприте, — негромко велел Влад. — После придумаю, что с ними делать. Посидят, охолонут, разговорчивее станут.
Воющую упирающуюся Альбу уволокли, и я вышла из своего укрытия. Открыла резную дверку у изголовья кровати, ступила в комнату.
Таиться больше не было смысла.
Все, что я хотела услышать, было сказано.
Господарь не пожалел Альбу. Не простил ее, как обычно прощал. От сердца своего оторвал. Из жизни вычеркнул. Значит, пора о нас с ним поговорить.
Мое появление удивило Влада, но не рассердило, хотя он хотел казаться строгим.
— Почему пустил Бьянку? — строго спросил он у красавчика, следующего за мной по пятам, как тень. — Не велел я. Опасно это!
— Кто я, чтоб Господарыне перечить, — ответил тот сухо и поклонился, пряча глаза.
И отошел, ушел в тень. Я поняла — навсегда.
Теперь и у него не было сомнений о том, чья я, кому принадлежу. Не было у красавчика шансов, ни единого.
Влад улыбнулся, глянул мне в глаза.
— И то верно, — пробормотал он, приближаясь и обнимая меня за плечи. — Не дело это, Господарыне перечить. Если она приказала, значит, так и надо поступать.
— Господарыне ли? — строго произнесла я. — Альба еще твоя жена.
— Не на долго, —спокойно ответил он. — До вечера только. Дальше же… Знаешь, — откровенно произнес он вдруг, — а ведь думал я над тем, простить ли ее. Хотел в ссылку отправить, на каторгу. Жаль было губить. А сегодня утром понял — нет причин ее миловать. Женой и подругой она не была. Матерью моим детям не стала. Помощницей в делах — и это нет. Пустая женщина; только красотой радовала. Но что красота, если сердца при ней нет?
Он вдруг спохватился.
— А ты откуда знаешь, что она тут?
— Прежде, чем к тебе явиться, она ко мне заехала, — ответила я.
— Проглядели-таки! — с досадой произнес Влад, грозно нахмурившись. — Прохлопали! Как допустили?!
— Не вини своих верных слуг, Господарь, — твердо ответила я. — Они охраняли и берегли. Но что они сделают против Звериного Царя?
— Что, — в изумлении произнес Влад. Его серебряные глаза стали вдруг черными от расширившихся зрачков, и я уверенно повторила:
— Звериный Царь ей покровительствовал. Не только укрывал и тропки тайные указывал, по которым уйти можно. Но и магию свою дал ей. Сам понимаешь, в обмен на что.
— Мерзость какая, — прошептал он. В его словах закипела брезглива ярость. — Как… как это возможно?!
— Сегодня в ночь я ездила к нему в лес, — так же твердо продолжила я. — Ключ ему отдала от его покоев, что Альба потеряла. За это он лишил ее своего покровительства.
Услышав это, Влад в лице переменился.
— Она же на площади сейчас! — прокричал он.
— И что же? — ничего не понимая, сбитая с толку его внезапным взрывам, пробормотала я.
— Звериный Царь не прощает нанесенных ему обид! — выкрикнул Влад, бросаясь к дверям. — Да как бы поселок не разнес и всех не передушил!
Я ахнула, даже присела от страха.
Такого поворота я точно не ожидала!
Влад бросился вон из дома, и я следом за ним. Думали, нагоним слуг, что повезли Альбу на площадь. Но куда там! Их и след простыл. Верно, давно уже хотели с ней поквитаться.
— Коня мне! — проревел Влад, выскочив на крыльцо. — Коня, живо!
Мне и просить не пришлось; моего белого скакуна подвел мне красавчик. Не помню, как взлетела в седло. Не помню, как со двора выехали, я, Господарь и свита его.
Черными воронами мчались по дороге, свистом лошадей погоняя.
Каждый миг ожидая перед собой увидеть телегу с Альбой. Надеясь на это!
Но нет.
Верно, ее ждали давно, с нетерпением. И помост для ее казни готов был давно. И лошадям не терпелось сбросить этот груз в гору хвороста, чтоб по нему огонь веселый пробежал…
Так и не догнали мы Альбу.
Нашли ее уже на площади, к столбу цепями привязанную.
Только люди в разные стороны от помоста разбегались, да небо становилось все чернее. И словно вой ветра, над поселком разносился рев.
Рев страшного чудовища. Обманутого Звериного Царя.
Он, разрастаясь до небес, брел издалека, с яростью пиная заборы, давя ногами телеги, встречающиеся на его пути.
Глаза его в наступающей темноте сверкали алым, как отблески бури в черных облаках.
Острые зубы скрежетали от ярости.
— Стой! — прокричал Влад, направив коня наперерез Царь, занесшему было ногу над жилым домом. — Остановись, не круши! Не разрушай!
— А-а-а-а, — простонал Звериный Царь, оборачиваясь к внезапному собеседнику.
Конь Влада, верно, и не таких чудищ повидал на своем веку.
Потому что покорно остановился, не пытаясь убежать. А Влад, подняв лицо к Звериному Царю, крикнул:
— Не сердись на нас за ее грех, Звериный Царь! Чем тебе другие виноваты, если Альба тебя обманула?
Звериный Царь раздраженно фыркнул, головой мотнул.
— Хочешь, — продолжил Влад, натягивая поводья, —
