Грани обмана - Нинель Мягкова
— Ну как? — вежливо поинтересовалась я, хотя степень наказания свекровушки меня не слишком занимала.
Понятно, что в тюрьму ее сын не отправит, да и за что? Ее по-хорошему и осудить никто не возьмется. Она пыталась сделать из меня приличную женщину. В ее понимании.
Да другой маг на месте Уинтропа еще и поблагодарил бы!
За то, что он рассердился, я полюбила его еще сильнее.
Мой муж каждый день старательно мне доказывал, что достоин моего доверия. Жаль, что его матушка не понимает наших отношений и чуть было все не разрушила.
— Завтра она выедет в наше загородное поместье, — вздохнув, Уинтроп налил себе полбокала, взвесил бутылку в руке и добавил мне по края.
Понимает, говорю же!
— Обратно не вернется. Я запретил ей появляться в столице, — мрачно продолжил супруг и неожиданно опустился передо мной на колени.
Дрожащими пальцами провел по краю кружевной сорочки, но, кажется, не замечал всей открытой и скрытой ею красоты. Его взгляд был прикован к моим ключицам, под которыми раскинулась алеющая воспаленной плотью печать.
— Ты сможешь меня когда-нибудь простить?
— Это же не ты сделал, — пробормотала я, растроганная до глубины души.
Все-таки любит меня мой дознаватель, ценит и понимает!
— Все равно, я должен был догадаться, что она задумала неладное, — упрямо мотнул он головой. — Мне так жаль…
— Зато теперь я идеальная жена! — с особым цинизмом ковырялась я в нашей общей ране. — Будет что показать свету, вон какая печать получилась яркая!
Уинтроп оскорбленно вскинулся, но прежде чем он успел выдать гневную тираду, я подцепила ногтем край наклейки, и потянула ее вверх. Кусок субстанции телесного цвета отдирался с хрустом и мелкими волосками — я в состав не пожалела желатина.
Потерла покрасневшую, но совершенно гладкую кожу, поморщилась. Ко всем неприятным ощущениям — печать действовала все это время, лишая меня магии, поскольку соприкасалась с телом — добавились еще и прелести спонтанной эпиляции.
— Как… что… — вытаращился мой муж, отшатываясь и падая на пол. — Как ты это сделала?! — наконец выдавил он, расплываясь в совершенно счастливой и немного недоверчивой улыбке.
— С трудом! — честно призналась я. — Страшно было — жуть. Сам понимаешь, проверить эффективность нашлёпки мне было не на ком, оставалось уповать на логику и туманные описания из учебников. Из твоей, между прочим, библиотеки.
— Рад, что оказался тебе полезен, — совершенно серьезно сообщил Уинтроп.
Такое поведение я не могла оставить безнаказанным — пришлось садиться на него сверху и поощрительно зацеловывать.
— Кстати, я знаю, как ты еще можешь быть мне полезен, — прошептала я ему в губы, когда кружевная ночнушка перекочевала куда-то в угол, а из одежды на дознавателе остались одни штаны.
— Дай угадаю! — подмигнул он и, радостно подхватив меня на руки, потащил в сторону постели.
— Не угадал! — хихикнула я, беззаботно болтая ногами.
Приятно все-таки почувствовать себя девочкой, о которой заботится большой и сильный мужчина!
При этом не подавляет и не гнобит.
Уинтроп остановился, не дойдя до кровати двух шагов, и с недоумением на меня посмотрел.
— Нет, это тоже, само собой, — поспешно заверила его я. — Но если ты не заметил, за сегодняшний день невесту кормили разве что летавшим в воздухе рисом.
Желудок оглушительно заурчал, подтверждая сказанное и тоже жалуясь.
Нет, серьезно, может, это хитроумный план такой, чтобы жена не сопротивлялась? Потеряет сознание от голода и пребывания в корсете, все удобнее…
— Не будем тревожить твоих горничных! — решительно заявил Уинтроп, сгружая меня на покрывало и быстро натягивая обратно рубашку. — Пойду скажу Сигусу, что проголодался. Он от меня и не такое видел, привычный.
Я смотрела вслед своему мужчине, со все возрастающей ясностью понимая, насколько же мне с ним повезло!
А ему, разумеется, со мной.
Эпилог
Два года спустя
Яркие огни сияют на ветвях деревьев, придавая импровизированной сцене загадочности и таинственности.
Я дергаю за шнурок, ткань падает плотными складками, открывая спрятанных под ней до последнего момента птиц. Местные голуби отчего-то отвратительно поддавались дрессировке, куда хуже тех, с которыми я привыкла иметь дело. Но записки относить обратно на голубятню уже научились. И сидеть тихо по команде — тоже.
Трепеща крыльями, десяток белоснежных пернатых взмывает в воздух, лампы на мгновение гаснут, а когда снова зажигаются — с неба осыпается настоящий дождь из розовых лепестков.
— Очаровательно! — громко восхитилась одна из фрейлин королевы.
Сама ее величество лишь молча взирала на представление, никак не показывая что вообще понимает, где находится и зачем.
От Уинтропа — за годы брака я так и не привыкла толком называть его по имени — мне было известно, что запечатывание в свое время губительно сказалось на разуме Иробеллы. На то чтобы родить королю наследника остатков сознания хватило, как и присутствовать на многочисленных приемах, кивать невпопад и делать величественный вид. Похоже, то были рефлексы, вбитые с младенчества.
Остальное, увы, требовало мысленных усилий и воли, а ни того, ни другого у королевы не осталось. Послушная кукла, не более.
Жутковато, в общем.
Гости зааплодировали, я вернулась к мужу, пропуская следующую исполнительницу. Вечер дамских талантов подходил к концу. Остальные дамы музицировали, пели или исполняли проникновенные стихи собственного сочинения. Мужчины позевывали, с нетерпением ожидая когда их позовут в курильную комнату.
По старой традиции из женщин туда пускали только меня.
— Как вы это проделали? — Принц подошел так тихо, что я чуть не подпрыгнула, но вовремя взяла себя в руки и присела в отработанном реверансе. Массивный и основательный, как все маги земли, он умел двигаться на удивление бесшумно. — Тот трюк с невидимыми розами — неужели на одной ловкости рук? Невероятно!
— Не совсем… — замялась я, поглядывая на Мэда. Пора или нет?
Муж едва заметно кивнул, и я решилась. Привычно взметнула невидимым щупом горсть лепестков, ухватила в щепоть и заключила их в зеркальный шар из уплотненного воздуха. Схема заклинания была мною продумана до мелочей. Свет преломлялся так, что пузырь практически исчезал. Разве что порывы ветра и легкая рябь листьев могли выдать его местонахождение. Расчетов и формул пришлось перебрать множество, но результат того стоил.
Щелк! Пузырь лопается, выпуская водопад белых перьев. Тут уж точно ловкость рук: пока цветы были
