Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович
– Или ваше величество, если ты все же получишь трон, – намекнул на разделяющую нас пропасть Альварес.
Хотя на самом деле она не столь велика: Рауль – принц небольшой страны, я – герцогиня, владеющая землями, соразмерными с Теофренией, если даже не больше. Так что еще непонятно, кто из нас весомей, особенно с учетом моей Сиятельности, жизненно нужной нынешней королевской семье. Хотя политически это был бы весьма проблемный брак: Теодоро вряд ли принял бы вариант, при котором огромный кусок отнимается от его страны и приплюсовывается к чужой, да еще и ездить из одной части Теофрении в другую пришлось бы по Муриции. Такой брак, приди мне в голову его инициировать, привел бы к кровопролитной войне. Поэтому исключительно из симпатии к Раулю отвергаю его заранее.
– Или мое величество, если получу трон, – согласился Рауль. – Но пока я не он, Катарина может обращаться ко мне по имени.
– Не о том ты думаешь, – решил переключить его Альварес в нужном направлении. – Она о чем говорила? О том, что прибывший Сиятельный очень подозрительный.
– Да-да, – закивала воодушевленная появлением нового потенциального союзника Ракель. – Поэтому мы втроем решили за ним проследить.
Я вздохнула. Если Легион формировался по такому принципу, просто удивительно, что он достиг успеха. У нас секретная миссия, а о ней сообщается даже не любому желающему, а любому появляющемуся в поле зрения. А если к нам подсядет Диего, она и его пригласит на антисиятельное мероприятие? А что? Хороший союзник, мощный. Точно сможет за собой проследить и будет знать, где находится.
– И в чем его подозрительность? – удивился Рауль.
– Как в чем, сеньор Медина? – немного разочарованно ответила Ракель. Наверняка обиделась, что к ее идее отнеслись с изрядным скепсисом. И в частных беседах не предложили обращаться к принцу просто по имени. – Его не признал Сиятельный корпус!
– Здание столько лет пустует, возможно, там многое вышло из строя, в том числе распознающие Сиятельность артефакты. – Рауль скептически покачал головой. – Нет, сеньорита, дон Дарок – самый настоящий Сиятельный.
– Но это может быть не дон Дарок, а кто-то под его личиной, – продолжала фантазировать Ракель.
– Приехавший дон не под иллюзиями и не под зельями, – лениво отозвался Рауль. – Уверяю вас, сеньорита, это его настоящий облик. И Сиятельность тоже настоящая.
– Неправильная она у него, – пробурчал Альварес, наверняка припомнив обращенный на него Сиятельный взгляд.
– Не нам судить, какая правильная. У нас никакой нет.
После этих слов все почему-то замолчали. Ракель, окончательно сдувшись, с отвращением ковырялась в тарелке. Я покончила с рагу и, откусывая понемногу от кекса, размышляла, почему Альваресу, если уж он за мной ухаживает, не пришло в голову угостить меня чем-нибудь из преподавательского меню, где выбор намного интереснее, и будет ли это считаться приглашением на обед, если вдруг такое придет ему в голову. Но пока в голове Альвареса бродили совсем другие мысли, и в результате их обдумывания он решил, что четвертый в нашей компании совершенно лишний.
– В конце концов, Рауль, если ты не хочешь следить за доном Дароком, – Альварес фальшиво улыбнулся, – мы с этим прекрасно справимся без тебя.
– А кто сказал, что не хочу? – изумился Рауль. – Я сказал, что ваши подозрения относительно природы его Сиятельности беспочвенны. Но это не значит, что дон Дарок не заслуживает пристального внимания. Сам по себе он очень подозрительный, с этим я согласен.
– Вот-вот, – Ракель сразу ожила и отодвинула от себя тарелку, – ужасно подозрительный. Сиятельным не место в нашем университете. А он мало того, что появился, так еще и ведет себя как хозяин. Как будем следить?
– Поодиночке неэффективно, – решил Рауль. – Парами.
А он не лишен духа авантюризма. Жаль только, что вероятность переключить Альвареса на Ракель, а Ракель на Альвареса при таком развитии событий почти невозможна.
– Разнополыми, – торопливо вставил куратор, – чтобы у дона Дарока не возникло подозрений о слежке и он принимал нас за влюбленных.
– Разумеется, – согласился Рауль. – Вы с сеньоритой Ракель изображаете парочку, а мы с сеньоритой Катариной.
– Почему это ты с Катариной? – возмутился Альварес. – Мы с ней практически помолвлены.
– С чего бы? – удивилась я, но меня никто не услышал.
– Вот именно, будете отвлекаться друг на друга и пропустите все важное, – безапелляционно бросил теофренийский принц. – Катарина, смотрю, вы уже пообедали. Тогда мы с вами отправляемся караулить дона Дарока первыми.
И столько властности было в его голосе, что я подскочила и даже ухватилась за предложенный локоть. То, что это было неразумным решением, поняла, как только мы вышли из столовой и он, наклонившись к моему уху, интимно прошептал:
– А теперь вы мне расскажете, Катарина, зачем изменяете внешность. Если, конечно, вас на самом деле зовут Катарина.
То, что принц вовсе не такой лопух, как мне недавно казалось, почему-то не порадовало. Нет, конечно, у Теофрении при таком наблюдательном правителе будущее не такое уж плохое, но вот вопрос: есть ли теперь будущее в Теофрении у меня?
Глава 34
Главное – ни в чем не признаваться. Вот вообще ни в чем или в чем-то не слишком серьезном. В алхимическом рецепте было указано, что Сиятельную во мне не признает никто. А изменяющими внешность уловками можно пользоваться по разным причинам.
Повернулась к Раулю и ответила недоумевающей улыбкой.
– Простите, сеньор, я вас не поняла. Вы сейчас о чем?
– Хорошая попытка, Катарина.
Он улыбнулся так, словно сказала что-то очень приятное для его мужского самолюбия. Да и вообще со стороны мы наверняка выглядели воркующей парочкой если не влюбленных, то на пути к этому светлому чувству. Вон как на меня зло уставилась Эрнандес. Она наверняка караулит Диего, но в отсутствии Сиятельного согласна и на наследного принца. Или ненаследного? Разбираться в сложностях теофренийского наследования престола желания не было. Особенно в столь стрессовой обстановке. Поэтому я перестала обращать на врагиню внимание, сосредоточив его на Рауле.
– Я сейчас о том, что никакой Катарины Кинтеро не существует. Во всяком случае, по адресу, указанному вами при поступлении. А в вашей ауре есть следы изменения внешности. Да, слабые, да, нужно знать, куда смотреть. Но я знаю и вижу. Итак?..
– Что? – глупо спросила, судорожно придумывая подходящую легенду.
Однако сколько достоинств нашлось у принца! Нет ли среди них возможности определять, не врет ли собеседник? Будем исходить из худшего варианта. Нужно говорить правду, но так, чтобы понять ее можно было по-разному.
– Итак, кто вы такая, сеньорита, и что тут делаете?
Рауль был сама доброжелательность,
