Рабыня драконьей крови. Часть 2 - Сильвия Лайм
Этот амулет достался ему от отца. Вайларион никогда не говорил, почему отдал его именно Седьмому сыну, ведь подобный амулет был в их семье всего один. Когда Айден был еще совсем маленьким драконом, отец рассказывал, что якобы тысячелетия назад сама Яросветная дева подарила его одному из своих сыновей. Таких подарков было много, и все они хранились в семьях первых детей богов. У Вайлариона был всего один подобный амулет, доставшийся ему от его собственного отца.
Тогда Айден надел амулет на шею, и в тот же миг подвеска исчезла, словно ее и не было. Мальчик удивился, но отец объяснил, что такова особенность подарка: никто не должен о нем знать. Никто не должен его видеть. Подарки богов показывают свою силу лишь тогда, когда нужны.
Айден кивнул и с тех пор никому не рассказывал о случившемся. А на амулет он любовался исключительно тогда, когда был один, пока и вовсе не стал о нем забывать.
Прямо сейчас Айден вгляделся в ветки, что напоминали сердечки или диковинные зимние узоры, и вдруг вздрогнул. Где-то вдали снова мелькнула молния, и грохот грома прошил его тело насквозь одновременно с острой мыслью о сходстве изображения на его амулете и сережках, что носила Селина с первого дня их встречи.
Морозные завитки, напоминающие сердца, вписанные в круг…
Точно как узоры в круге его дерева!
В груди снова что-то екнуло, сердце застучало громче, пульс начал зашкаливать.
– Что это, мать вашу, значит?.. – выдохнул он, крепко сжимая тонкие переплетения металла. Так сильно сдавливая их, что казалось, они вот-вот погнутся.
Однако случилось другое.
Когда напряжение под ребрами достигло своего апогея, в голове Айдена будто бы щелкнуло что-то, и за зажмуренными глазами разбросала алые искры ослепительная вспышка.
Он увидел ту, по которой безмерно скучал. Женщину, при мысли о которой его сердце уже много дней обливалось кровью, потому что ее не было рядом с ним.
Он увидел Селину.
На ней было тонкое, как паутина, золотое платье, скрывающее лишь некоторые части тела струящимися невесомыми тканями. Диковинные застежки из желтого золота скрепляли отдельные элементы наряда, а блестящие нити очерчивали контур высокой груди, впалого живота и изящных бедер.
Ничего подобного не носили ни дарки, ни люди, ни даже оборотни в Чертоге Огня. Такой моды и вовсе не было в Новой Райялари.
Зато была Шеллаэрде…
Едва эта мысль уложилась в голове, как Айденион почувствовал прилив бешенства. Его бросило в жар, а под лопатками появился знакомый уже зуд и легкая боль от роста огненных крыльев.
Его Селина была в Шеллаэрде! Она шла по блестящим черным плиткам пола, и Седьмой принц видел, как ее руки слегка подрагивают. Огромные голубые глаза, в которых, словно в бездонных озерах, он так любил видеть свое отражение, сейчас были испуганно распахнуты.
– Куда ты идешь? – невольно выдохнул он. – Какого упыря происходит?.. – говорил он скорее сам себе, чем кому-либо конкретно. Ведь в его ментальном мире, кроме него, больше никого и не было. Да и Селина не могла слышать его сквозь туман пространства.
Айден не понимал, что за чушь показывает ему амулет богини. Не знал он, прошлое это, будущее или настоящее, но, к своему неприятному изумлению, вдруг обнаружил, что вместе с неведомыми образами ему вновь начали являться Нити Судьбы. Те самые, которые он уже видел совсем недавно и которые уже был готов принять за галлюцинацию.
Нити Судьбы способны видеть лишь пророки. Или боги.
Но он видел. Тонкие, пульсирующие, протягивающие свои паутинные лапы сквозь бесконечность времени, они тянулись к Селине. Острыми иглами пронзали картину, что показывал амулет, и сплетались вокруг хрупкого полуобнаженного тела девушки.
– Нет, пожалуйста, только не это… – шептали губы принца, хотя он и сам не понимал, что говорит. Только чувствовал, что грядет нечто ужасное.
А Селина продолжала идти по каменным плиткам, пока вдруг не стало ясно, что она в тронном зале замка Кровавый Тюльпан. Резиденции Кровавого князя.
Шаг, еще шаг… И рядом с ней оказывается проклятый Ренвиэль Эстерийский. Он улыбается и даже не думает скрывать острые клыки, торчащие из-под багряных губ…
Айдена бросило в холодный пот.
Из видения его вырвало так быстро, словно кто-то дернул его за волосы, подняв вверх. Принц открыл глаза, пытаясь отдышаться, будто едва не утонул. Но он уже не видел ничего вокруг. Только Селину и вампира, который вот-вот должен был сделать с ней что-то ужасное.
Сердце билось в груди так быстро, что Айден едва мог соображать. В ушах шумело. Он нервно оглядывался по сторонам, отчаянно пытаясь понять: как ему, демоны их всех сожгите, выбраться отсюда? Как ему очнуться?
Потому что если он этого не сделает, потом можно уже и не просыпаться.
На горизонте его проклятого мира сверкнула молния и полил дождь. Но он не был теплым или приятным, ледяные струи жгли кожу, били по ней, почти разрезали насквозь.
Волосы Айдена прилипли к щекам, пока он с силой сжимал перила балкона выдуманного им же самим замка. Толстый металл заскрипел и треснул в его руках. В небе снова зажглась молния.
Принц попробовал воззвать к своему ключу тиаре. Магия где-то в центре груди слегка забурлила и исчезла. В этом мире она не работала, тут царили какие-то иные, мысленные законы, полный список которых Айденион так и не изучил. Да и негде было взять свод правил.
Едва он осознал, что снова ничего не выходит, как все его существо начала захлестывать паника. Но Седьмой принц новой Райялари слишком не привык бояться, поэтому страх в нем смешивался с яростью, выплескиваясь вокруг сокрушающим огнем. Так его учили с детства.
Дракон не боится.
Дракон бьет.
Вместе со злым криком из его горла вырвалась струя огня. С кончиков пальцев засочилось пламя, пока Айден хватал тонкий кованый стул из черной стали и с силой швырял его о перила балкона.
Сердце Седьмого принца разрывали боль и ужас. Страх, что он ничем не сможет помочь Селине. Что, несмотря на все его желание исчезнуть отсюда, он не сможет сделать ничего. Там, в реальном мире, он не сумеет пошевелить даже мизинцем, так и продолжая лежать на белоснежной постели в своих покоях.
Гром стал сильнее, а молнии уже били над его головой, но Айден не замечал. Казалось, мир вокруг него сошел с ума. Да и какая разница, даже если это конец? Кому какое дело, если вот-вот одна из
