Наследие предков - Валерия Дашкевич
Комната, в которой меня поселили, мне понравилась: в золотисто- бежевых спокойных тонах, светлая мебель, большая кровать, шифоньер, столик у панорамного окна, бежевые шторы, дверь в смежную с демоном комнату и дверь в ванную. Даромир попросил принести мне что-нибудь перекусить, так как я не обедала. И такая его забота умиляла и еще больше располагала к нему. Поставив корзинку с Яном на кресло у окна со словами, что если что-то понадобится - он рядом, Даромир оставил меня одну. С чего начать не знала, если честно я еще не отошла от переживаний о том, как меня примет семья Даромира. Хотя по встрече ясно, что не очень. Но странно, разве им не интересно взглянуть на истинную их сына или всё настолько безразлично? Немного поразмыслив, принялась развешивать вещи, когда довешивала последнее платье, в дверь постучали. На ответ: ”Войдите”, - в комнату вошла молоденькая светловолосая девушка. Она с любопытством рассматривала меня, кажется, обо мне прошел слух:
- Простите, госпожа, я принесла горячий чай, бутерброды и фрукты.
- Благодарю, поставь на столик, - посмотрела на поднос, там была всего одна чашка. Идея родилась молниеносно: нам же нужно находить общий язык и знакомиться.
- Как тебя зовут? - обратилась к девушке. Насколько я смогла понять, она - человек.
- Вея, - немного неуверенно и скомкано представилась девушка.
- Вея, принеси, пожалуйста, еще одну чашку.
- Хорошо, госпожа, - за девушкой закрылась дверь, а я, прихватив приготовленные вещи, умчалась в душ.
Чтобы не ждало меня впереди, понимаю, что надо мыслить позитивно, верить в светлое. Вот только это совершенно не получалось: нет-нет, да закрадываются негативные мысли.
Шикарная ванна (или вернее сказать бассейн?) была на полкомнаты, отдельно стояла душевая кабинка. Решив, что ванной воспользуюсь потом, быстро ополоснулась в душе. Посмотрела на перламутровое платье, которое захватила с собой. Вот спрашивается, зачем я взяла его с собой в ванную? Прихватив волосы заколкой спереди, оставила их распущенными, одела легкое длинное шифоновое платье с рукавами три четверти и элегантным вырезом, а талию подчеркивал тоненький поясок к платью в тон. Подкрасила немного ресницы, нанесла бесцветный блеск.
”Ну что, красота моя, пошли, пригласим истинного на чай?”, - обратилась к своему отражению.
В комнате на небольшом круглом столике уже стояла вторая чашка, быстро обернулась девочка. Пока не передумала, отважным шагом направилась к двери, рука нервно тянулась к заветной позолоченной ручке, пока не услышала мягкий, уверенный женский голос:
- Даромир, подумай, заклинаю, зачем тебе эта человечка?
- Мама, она моя истинная, - настаивал Даромир.
- Дорогой, это не проблема, можешь взять ее второй женой, если хочешь. А хочешь, мы с отцом все придумали: вы с Еленой во время обряда откажетесь от истинных.
- Мама… - мученически проскулил мужчина.
- Сынок, я хочу тебе самого лучшего, поверь. Елена - самый лучший вариант для тебя. Твоя человечка, скорей всего, и вести себя не может в приличном обществе. Переживаю за сегодняшний ужин, она ведь тебя опозорит. Обещай, что подумаешь?
- Обещаю, мам... - в голосе Даромира чувствовалось смирение, а последняя фраза резанула слух; злость, ненависть и обида сплелись воедино клубком, словно змеи, отравляя душу и убивая только-только зарождающиеся чувства. “Человечка, значит, подумает он. Ну, думай! Я тоже подумаю!”, - так и стояла возле двери, сдерживая непрошеные слезы.
- И что же мне делать? – совершенно убитым голосом прошептала я, чувствуя, как от слёз начинает щипать глаза. Решимость, постепенно таяла, как туман внизу гор. Я прикусила губу, на ватных ногах направилась в ванную. Думать не хотела, боль от предательства разрывала душу в клочья. Слёзы всё-таки появились, как ни старалась сдержать их. Они просачивались сквозь плотно сжатые веки, окончательно выворачивая душу наизнанку. Медленным шагом, слегка пошатываясь, побрела в сторону ванны, невидящим взглядом уставилась на прозрачную воду в бассейне…
Чтобы хоть как-то справиться с бушующими внутри эмоциями, закрыла дверь в ванную и с разбега, сбрасывая туфли на ходу, прыгнула, как я понадеялась, в прохладную воду. Вода, действительно, была прохладная. Казалось, она смывает с души горечь разочарования, боль и обиду.
Я лежала, смотрела в белоснежный потолок, по щекам текли непрошеные слезы, заливая глаза и размывая видимость. Тихие слезы жалости к себе, доводя мой мозг до изнеможения попытками осмыслить происходящее, оставляли лишь чувство полного опустошения.
Жалость к себе, так и есть. Хватит себя жалеть, хватит быть безмолвной жертвой: то тебя воруют, то теперь оскорбляют! Хватит! Ты покажешь им всем, кто такая Кира Бельская! В конце концов, ты - потомок Белояра, того, кто спас этот мир, ты - Кира Бельская-Белых, и не трусам-демонам указывать тебе и унижать!”
С этими мыслями я вытерла слезы, сняла в воде мокрое платье. Хорошо, что полотенце здесь висит, завернулась в большое полотенце, направилась за платьем, которое уговорил купить Эрестор, а я еще сомневалась. Наполненная решимостью, я вышла в комнату.
- Кира? - удивление и неверие сквозило в словах Даромира.
”А чему удивляться? Это моя комната, и это ты у меня в гостях”, - злость поднималась новой волной, хотела высказать все, собрать вещи и уйти.
- Ну, как бы я, или ты хотел кого-то другого увидеть в этой комнате?
- Нет, я зашел, увидел две чашки, подумал, что ты меня пригласить хотела, - да, хотела, теперь нет.
- Думала, - прихватив халат, молча покинула комнату. Как бы я хотела оказаться подальше отсюда, подальше от него. Но снова встает вопрос денег. Дура, потратила всё на вещи, а оставшихся, боюсь, не хватит на обратную дорогу.
Остается только терпеть или поговорить с Дарославом. Ладно, ужин я как-нибудь
