Сломленные Фейри (ЛП) - Валенти Сюзанна

— Только не забудь поблагодарить меня за это позже! — Леон позвал меня за собой, когда я схватила сумку с вещами, которую оставил мне Гарет, и на полной скорости выпрыгнула из окна.

Я взлетела по пожарной лестнице на крышу и набросилась на Габриэля в его гнезде, как только заметила, что он зашевелился.

Как только мое тело столкнулось с его телом, мои клыки вырвались, и инстинкты взяли верх, когда я глубоко вонзила их в шею.

Габриэль выругался, и я запустила руку в его черные волосы, чтобы удержать на месте, опустив колени на его бедра и прижав его к себе.

— Элис, — прорычал он низким и угрожающим голосом, который подсказал мне, что он думает наказать меня за это, как только освободится. Но я уже испытала на себе его вид наказания на днях и была вполне готова принять его, если он это сделает.

Я похотливо стонала, глотая его кровь, от ее насыщенной и яркой силы у меня кружилась голова.

Его руки обхватили мою талию, и его хватка сжалась до боли, но трудно было сказать, пытается ли он оттолкнуть меня или притянуть ближе.

Я отпрянула назад, его кровь покрыла мои губы, когда я поднесла свой рот к его рту и поцеловала его, прежде чем он смог использовать свою магию против меня теперь, когда сила моего яда больше не обездвиживала его.

Вкус его крови скользнул между нами, и мои клыки схватили его язык, когда он поцеловал меня в ответ с жестокой потребностью, которая быстро изменила динамику. Теперь уже не я целовала его, а он взял все в свои руки, и когда он сел, а мой пульс участился, я понадеялась, что он хочет взять от меня больше.

Но он разрушил это желание, резко отстранившись и с проклятием оттолкнув меня от себя, так что я упала на одеяла, которые он использовал в качестве кровати. Его взгляд скользнул по мне в шелковистой майке и шортах, которые я надела в постель, и его челюсть сжалась, словно вид пижамы раздражал его.

— Подожди, — взмолилась я, когда он поднялся на ноги, свободные треники, которые были на нем, висели низко на бедрах и заставляли меня страдать по нему, когда мой взгляд естественным образом следовал за линией V, которая проступала под ними. — Мне нужна твоя помощь.

Черные крылья Габриэля появились на его татуированной спине, когда он отвернулся от меня, но вместо того, чтобы улететь, он приостановился.

— Я кое-что нашла, — поспешила продолжить я. — Кое-то, что Гарет оставил мне перед смертью. Там все эти документы и… что-то еще, книга, думаю, в ней есть темная магия, но я не могу понять, как ее читать, и…

— Покажи мне, — вздохнув, сказал Габриэль, все еще не оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

Я опустилась на колени и взяла сумку, которую бросила у входа в палатку, когда пришла.

Когда я села и расстегнула молнию, Габриэль повернулся и посмотрел на меня, его глаза были настороженными, словно я была причиной всего плохого в его жизни и одновременно его единственным шансом на спасение.

Мне удалось взять свои клыки под контроль, когда я медленно достала из сумки книгу «Magicae Mortuorum» и протянула ему.

— Я видел ее, — вздохнул он, и я посмотрела на него с надеждой в глазах.

— Да? Ты знаешь, что это значит?

Габриэль на мгновение нахмурился, словно пытаясь сосредоточиться, но в конце концов просто покачал головой. — Я еще не уверен. Я только мельком видел ее, но я знаю, что это важно. Я думаю, это как-то связано с Королем.

Он заколебался, а затем опустился рядом со мной, оставив между нашими телами солидный фут пространства. Я надулась, но приняла его выбор, передав ему книгу. Моя кожа покрывалась мурашками от одного только прикосновения к ней, поэтому я не жаловалась на то, что отдала ее.

— Черт, — вздохнул он, когда его кожа соприкоснулась с жутким предметом. — Эта штука… темная — не совсем подходит. Зло — это более точно.

— У тебя есть идеи, почему она была у Гарета? — спросила я в отчаянии, зная, что у него не может быть ответа на этот вопрос, но чувствуя себя чертовски растерянной от всего этого. Я пришла в эту академию с желанием узнать правду о смерти моего брата, но никогда не могла представить, насколько запутанными окажутся ответы. Или сколько секретов он от меня скрывал.

— Нет… но это может быть связано с Черной Картой.

Я поджала губы, вспоминая все вопросы, которые у меня были к нему по поводу этого культа, пока он методично переворачивал страницы книги.

Я придвинулась ближе, чтобы заглянуть ему через плечо, продвигаясь вперед, пока мое колено не прижалось к его бедру, и он медленно выдохнул, словно этот контакт причинил ему боль.

Я проигнорировала его, мое собственное разочарование росло из-за того, что он все еще не мог забыть об этом.

Я наклонилась, рассматривая иллюстрации вместо того, чтобы пытаться расшифровать постоянно меняющийся текст, но даже они, казалось, ползли по страницам. Все, что я видела, было из разряда кошмаров, темных и развратных вещей, пыток, теней, боли, ненависти.

Дрожь прошла по моему позвоночнику, и Габриэль вздохнул, резким щелчком закрыл книгу и положил ее рядом со своей кроватью, словно не мог прикасаться к ней дольше, чем нужно.

— Я тоже не знаю, как это читать, — признался он. — Она явно была защищена магией, такой же темной, как и заклинания, которые она хранит, так что, возможно, она хочет что-то получить в качестве платы за информацию, которую скрывает. Например, кровавое жертвоприношение или что-то вроде жертвоприношения. Но давать нечто подобное может быть опасно, если магия с ней как-то связана…

Габриэль замолчал, и мои глаза расширились, когда я распознала признаки того, что он погрузился в видение.

Это длилось всего несколько секунд, но по глубокому хмурому выражению его бровей я поняла, что ему не понравилось то, что он только что увидел.

— Книга действительно хочет крови, чтобы раскрыть свои секреты, — подтвердил он. — Но цена ее выше. Когда она зацепится за твою магию, она вырежет часть твоей души вместе с кровью в качестве платы. И как только кто-то вступает на этот путь темной магии, пути назад уже нет.

— И как же нам тогда разобраться в этом? — спросила я, когда Габриэль нахмурился, глядя на книгу. — Как ты думаешь, Орион сможет снова нам помочь? — предположила я неуверенно. — Хотя, если эта штука такая темная, как кажется, я не уверена, стоит ли нам рисковать и показывать ему ее. Возможно, мы нарушили закон, просто прикоснувшись к этой чертовой штуке.

— Он уже помогал мне искать эту книгу, но я не знал, что это настолько зловещий предмет, — сказал он.

— Можем ли мы доверять ему, чтобы он сохранил это в тайне? — спросила я.

Взгляд Габриэля переместился, и я смотрела на него в мягком лунном свете, когда выражение его лица ослабло и он снова потерялся в видениях.

Моя душа немного успокоилась, когда я получила возможность просто смотреть на него. Он был таким сильным и осторожным, и я ненавидела, что моя связь с Леоном причиняет ему такую боль. Он был одинок всю свою жизнь. Даже люди, которые вырастили его как родного, не занимали особого места в его сердце. Ему казалось, что он был для них всего лишь работой, и теперь, когда он был достаточно взрослым, чтобы позаботиться о себе, а их выплаты прекратились, его отношения с ними угасали. Он жаждал любви, но боялся требовать ее, не зная, понимает ли он ее на самом деле и заслуживает ли вообще. А я хотела доказать ему, что заслуживает. Обнять его и стереть хмурый взгляд с его бровей. Целовать до потери дыхания, обещать ему вечность и знать, что он мне поверит.

Я так скучала по нему последние несколько месяцев. И даже возвращение в школу не помогло справиться с болью, потому что я по-прежнему почти не видела его, а разговаривала с ним еще реже.

Я изучала сильные линии его челюсти, жесткий изгиб губ и отрешенный, безнадежный взгляд его стальных серых глаз, пока ждала, что будет дальше, и от этого у меня болело сердце. Потому что даже его выражения было достаточно, чтобы ранить меня. Ему было больно, и я хотела помочь ему, но вместо этого все, что я делала, казалось, только ухудшало ситуацию.