Служба Смерти - Натали Лавру

— Извини, тут бардак, — предупредил Алекс.

— Даже спорить не буду, — усмехнулась я.

«Мог и прибраться…» — недовольно подумала я про себя. Видимо, не так уж сильно он хотел произвести на меня впечатление.

Алекс показал рукой на пейзаж:

— Это мамина работа.

— Красиво… — без лукавства отозвалась я.

Картина понравилась мне. Во всяком случае, это была не беспорядочная мазня на полотне, а изображение, с душой выведенное твёрдой рукой мастера.

— Мрачновато, — добавила я, не отводя взгляда от картины. — Она всегда так рисовала?

— Это одна из её последних работ. По-моему, очень атмосферно.

— Очень точное слово, согласна с тобой.

— Мы ездили на то место на берегу моря каждые выходные. Почти всегда был шторм и пасмурная погода, но мама говорила, что ей нравятся настоящие ощущения.

— Давно её не стало?

— Восемь лет назад. Я тогда плакал несколько дней подряд, меня даже увезли в больницу. Мама хотела провести свои последние дни на родине, но отец был категорически против, всё время проводил в лаборатории над изобретением сыворотки.

— Почему она хотела на родину?

— Говорила, что не чувствует себя здесь, как дома. Чужая страна, другой менталитет.

— Отлично её понимаю… — я подошла к его постели и села на неё. — А карикатуры — твоих рук дело?

— Да. Нравятся?

— М-м-м… нет. При взгляде на них у меня возникает вопрос: ты так не любишь людей или это просто хобби — рассматривать под лупой чужие недостатки?

— Просто нравится рисовать. Это довольно весело. Не бери в голову, — ответил он, но моё мнение о его художествах заметно ударило его по самолюбию.

— А эти корабли ты сам собирал?

— Да! — оживился он. — Конкретно в этом тысяча деталей, а в этом — полторы тысячи, я собирал его полгода.

— Здорово! — теперь уже лукавила я. — Вижу, твоя комната — это целая вселенная деталей.

— Ничего не могу с собой поделать, привязываюсь к вещам. А ты нет?

— Скорей нет, чем да, хотя… есть некоторые предметы, дорогие моему сердцу.

— Какие?

— Связанные с моими родными. Так, мелочи… А ещё я обожаю свой компьютер, он у меня уже три года.

— Брат подарил?

— Почти. Дед подарил брату, а брат — мне.

— Ты с такой любовью отзываешься о брате… Я уже начинаю ревновать.

— Вот и напрасно! — с улыбкой воскликнула я, хотя у меня начало появляться желание прямо сейчас придушить этого парня и его папашу заодно.

— Ты познакомишь меня с ним? — спросил Алекс.

— Там будет видно. Мы же с тобой знакомы всего ничего, — я снова поймала на себе возбуждённый взгляд Алекса и решила выйти на минуту-другую, чтобы дать ему остыть. — Не подскажешь, где здесь туалет?

— Направо по коридору, вторая дверь с конца.

Я выпорхнула из комнаты.

«Как же он меня бесит…» — про себя возмущалась я.

«Не поддавайся эмоциям, Диана, он сегодня слишком любопытен».

«Я — сама выдержка, иначе меня давно уже вырвало бы».

Совмещённый санузел оказался таким же безвкусным, как и весь остальной интерьер в доме. Тоска. Неудивительно, что мать Алекса рвалась на родину. Неудивительно и то, что заболела в такой унылой обстановке.

Я посмотрела на себя в зеркало.

«У тебя усталые глаза. Ты на взводе. Лучше возвращайся домой, выспись».

«Хватит уже мне указывать!» — прорычала я.

«Твоё состояние меня беспокоит. Кстати, где твоя сумка, Диана?» — невозмутимым тоном произнёс голос Дилана.

«Чёрт!» — выругалась я и рванулась обратно в комнату.

Алекс сидел на кровати и разглядывал фотографию в моём портмоне.

— Кто позволил тебе рыться в моих вещах? — громко возмутилась я.

Он вздрогнул, но не выпустил портмоне из рук.

— Мери, что это?

— А ты сам как думаешь? Это фото моих родных. Зачем ты полез в мою сумку? Мог попросить, я показала бы тебе… — постаралась проявить мягкость я.

— Здесь написано: «2021 год»… И на фото ты — взрослая… — Алекс поднял на меня ошарашенные глаза.

— На этом фото меня нет, потому что я фотографирую. Просто я очень похожа на маму, а Максим — копия отца.

— А что это за девочка?

— Это Полина, наша младшая сестра, она была с родителями в день их гибели, — складно соврала я. По взгляду Алекса я поняла, что он поверил. — Но больше никогда не ползай в мою сумку без спроса!

— Просто она лежала открытая…

— Это не значит, что её можно трогать!

— Извини, это всё моё дурацкое любопытство, — пошёл на попятную Алекс.

— Ладно, проехали, — я погладила его по щеке в знак примирения, хотя сама с трудом сдерживала отвращение.

Алекс впился мне в губы, он целовал меня со стоном, прижимал к себе, как бы имитируя сексуальные движения.