Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
— Ни за что, — фыркнул Нэйтан, смахнул длинную прядку, она полетела вниз и исчезла в воздухе, не успев достигнуть пола. — Не стану подстраиваться под нелепые традиции.
Лиссана рассмеялась и поцеловала его в губы.
— Знаешь, Нэйт, я тебя уже почти люблю.
Он изогнул бровь.
— Только «почти»?
— Хватит с тебя и «почти», — щелкнула по носу. — Иди уже, друг заждался.
— Слушаюсь, моя госпожа, — отвесил глубокий поклон.
— Не убейся там, шут, — отозвалась Лиссана в ответ.
* * *— Ты куда носишься ночами? — проворчал Фин, стоя к нему спиной и заканчивая собирать сумку.
Он уже привык и даже не вздрогнул, когда Нэйт появился посреди комнаты.
Нэйтан отмахнулся.
— Дела.
Финистер обернулся, смерил его взглядом.
— Дела, — хмыкнул, — то-то рожа довольная. Все по плану? В столицу? — спросил серьезно.
— Мы уже обсуждали, — напомнил Нэйтан, — я не был в столице.
— Но можешь переместиться по моим воспоминаниям.
— Могу, — согласился, — но погрешность остается. И риск привлечь внимание инквизиторов тоже.
Фин остался непреклонен.
— Я готов рискнуть.
Нэйт вздохнул и перестал спорить. Как-никак Финистер спас ему жизнь, приволочив к Лиссане. Возможно, он бы выжил и без его помощи, если бы пролежал в месте столкновения с Инквизицией несколько дней, чтобы организм начал залечиваться сам. Однако Нэйтан сильно сомневался, что ему позволили бы отлеживаться там в свое удовольствие. Его и трупы противников нашли бы другие инквизиторы, либо местные жители, которые, опять-таки, доложили бы инквизиторам — замкнутый круг.
С какой стороны ни посмотри, Фин спас ему жизнь. А отпустить того в столицу одного — подписать смертный приговор.
Ответить черной неблагодарностью за помощь Нэйтан не мог.
— Ладно, уговорил, — окончательно сдался он. — Но проблемы с Инквизицией в столице будешь решать сам.
— Отец, если что, вступится, — ответил Финистер, поразмыслив.
Ну хоть не мнит себя героем и реально смотрит на ситуацию.
— Хорошо бы, — отозвался Нэйт, осматривая гостиничный номер на предмет забытых вещей и подсознательно тяня время.
— Кстати, начинаю догадываться, почему твои «дела» отшили меня в такой грубой форме, — произнес Фин за спиной.
Нэйтан резко обернулся, а спутник продемонстрировал длинный светлый волос, снятый с его плеча.
Этого еще не хватало.
— Если ты помнишь, когда тебя отшили, я валялся без сознания, — огрызнулся Нэйт, сжал ладонь в кулак, и волос в пальцах Финистера вспыхнул и мгновенно рассыпался пеплом.
Фин чертыхнулся и принялся рассматривать кисть на предмет ожогов, которых, естественно, не было.
— Смотри-ка, как взбесился, — проворчал, провоцируя.
— Свои отношения с Лиссаной я обсуждать не намерен, — предупредил Нэйтан.
— Уже отношения? — Нэйт красноречиво приподнял руку с растопыренными пальцами. — Понял-понял. На свадьбу-то позовете?
— Если доживешь, — хмыкнул Нэйтан и добавил тише: — И я тоже.
ГЛАВА 25
— Я же сказал, представь свою комнату во всех подробностях. — Нэйт скрипнул зубами, повторяя одно и тоже по очередному кругу. — Того, что ты показываешь, мне недостаточно. Я не могу просто считать твои воспоминания, для ориентира перемещения мне нужно ощущение настоящего, а не прошлого.
— Я живой человек, — огрызнулся в ответ Фин, у которого даже испарина на лбу выступила от усилий, — это так не работает.
— Еще как работает, если уметь концентрироваться.
— Это — если уметь, — проворчал Финистер и попробовал снова.
Перед мысленным взором Нэйта мелькнула кровать, зеркало, потом сразу ванная комната.
Черт-те что, никакой ясности.
— Еще раз, — безжалостно прервал Нэйтан. — Медленно и не торопясь. — Φин мученически закатил глаза. — Переживешь, — и не подумал сочувствовать. — Представь дверь в свою комнату, вот ты переступаешь порог… Что видишь? — Спутник вздохнул и начал сначала. — Уже лучше, — похвалил Нэйт, — продолжай.
Он мысленно оказался в покоях, находящихся в столичном особняке Финистеров. Большая светлая комната, огромное окно во всю ширину стены. Светлая обивка стен, однотонная, без единого узора. Темная древесина рамы… Нэйт вглядывался в нее, пытаясь запомнить даже рисунок на дереве, он должен был не просто увидеть дом Φина, ему нужно было полностью ощутить окружающее пространство, чтобы переместиться в точно выбранное место.
Кровать. Большая, широкая, с высоким изголовьем под цвет стен. Покрывало темное, синее, по краям с бахромой.
На полу ковер под цвет покрывала. Ворс высокий, густой. На нем, у кровати, небрежно брошены домашние тапочки…
Синее кресло с широкими мягкими подлокотниками…
— Продолжай, — попросил Нэйт, полностью погружаясь в видение.
Зеркало. Возле него на полке расческа, несколько бутылей с ароматической водой. Небрежно сваленные в кучу заколки и кожаные шнурки для волос.
Наконец, картинка сложилась.
Нэйтан схватил Φина за плечо и шагнул вперед.
Будет презабавно, если он все же упустил какую-нибудь на первый взгляд незначительную деталь, и они окажутся посреди людной улицы. Сразу же привлечь внимание столичной Инквизиции не хотелось совершенно.
Но Нэйт не просчитался.
— Вот видишь, а ты говорил! — Финистер выдернул руку и прошелся по комнате, поддел сапогом тапочек и запулил его под кровать. Вид у него был такой, будто в верном перемещении была его личная заслуга.
Нэйтан осмотрелся.
— Уютно у тебя, — хмыкнул.
— Пойдет, — отмахнулся Фин. — Мать командовала ремонтом.
Кстати, о матери…
— Ты уже готов к встрече с родителями? — как бы между прочим спросил Нэйт.
Финистер пожал плечами.
— Надо бы переодеться…
— Ну это вряд ли, — Нэйтан отступил от него на шаг в сторону и сложил руки на груди.
Дверь с грохотом распахнулась.
В комнату ворвались двое крупных мужчин в поверх темной одежды и с обнаженными мечами наизготовку. За спинами охраны маячили еще двое: плотный седовласый мужчина в бархатном камзоле и рыжеволосая женщина с тронутыми сединой
