Яркие краски для Бесполезной - Юлия Галл
— Мне пора, — Мила собиралась уйти, но ученый поднял руку и что-то дунул девушке в лицо. Та растерянно замерла, словно забыла, что ей надо уходить. Я чуть ли не зарычал, еще один дурман! Да они ее попросту отравят!
— Все хорошо, все хорошо, дорогая, — Бейлиз нервно оглядывался и, решив, что они тут одни, взял девушку за руку. — Смотрите, какие яркие краски на небе, все будет хорошо. Вы сейчас пойдете со мной, моя милая, порадуйте старика своим вниманием.
Миле явно было плохо от дурмана, она застонала, пыталась вырвать руку, но ученый держал ее крепко.
— Отпустите… Я… Сейчас… Закричу…
— Алиэри, я хочу вам только добра, просто поделитесь со мной вашей энергией, капельку, вот в этот перстенек, и все. Я буду защищать вас. Сделаю для вас, что захотите.
Мила отшатнулась от ученого, но тот по-прежнему не позволил ей уйти. Его слащавые речи взбесили меня на столько, что я застыл на месте, выравнивая дыхание, если я сейчас к нему подойду, то просто сверну ему шею… Энергию? Он серьезно требует с нее энергию?
— Алиэри, одну каплю, — шептал Бейлиз. — Уверяю, больно не будет, все будет хорошо.
Я не понял, что он имел ввиду, но в свете огней блеснуло лезвие клинка, и через секунду я уже был рядом. Перехватив ученого за руку, сжал кисть, применяя магию. Раздался хруст костей, и клинок выпал из ослабевших пальцев.
— Я вам сейчас шею сверну, — пообещал я, смотря в искривлённое от боли лицо. — Да как вы смели угрожать ей оружием!
— Мм, — Мила неожиданно шагнула и обняла меня, поднимая голову, уткнулась подбородком мне в плечо. — Вкусно пахнет.
От неожиданности я выпустил Бейлиза и уставился на Милу. Огненное шоу в небе освещало ее, и был хорошо виден осоловевший, поплывший взгляд. Ученый рванул от нас прочь, но я видел движение теней, что не дадут ему уйти и возьмут его бесшумно. Я с ним еще не закончил!
А Мила неожиданно потерлась щекой о мой камзол, и я, завороженный ласковым поведением этой колючки, застыл на месте. Её энергия сладким нектаром потекла по телу, сводя с ума и пробуждая в теле желание. Тонкие руки скользнули по плечам и, поднявшись к голове, зарылись в мои волосы. По телу прошлись теплые разряды, и я моментально отреагировал на эту ласку, прижимая девушку к себе. Её энергия была невероятной, сильной, наполнившей меня до краев, не смотря на выставленные ранее блоки.
— Мила…
— Такой теплый, — девушка неожиданно потянулась к моим губам.
Я краем сознания понимал, что не следует этого делать, Мила находится под действием дурмана. Но ее энергия сводила с ума, тянула, заставляла подчиниться ее желанию. Наклонившись, коснулся мягких губ поцелуем. Её сладость и неопытность вскружили голову, и я сильнее прижал девушку к себе, ловя на губах свое имя, произнесенное с невероятной нежностью.
Я не мог избавиться от этого наваждения. Хрупкое тело в моих объятьях обостряло все чувства. Меня захлестывали её пылкость и неопытность, сила и беззащитность. Я не мог представить, что за клеймом «Бесполезной» скрывается такая мощь. Переполненный энергией, я направлял ее в накопители. Они заполнились моментом, а в теле еще бушевала сила.
Я сам оборвал поцелуй, чувствуя этот поток. Мила находилась под действием дурмана и не соображала, что творит, но в ее глазах полыхала такая страсть, что вместе с энергией лишала меня рассудка. Кольцо гармонии полыхнуло разрядом, порождая во мне злость на этот дурман и праздник императора, что так использует женщин. Осторожно обняв Милу, отправил ее в сон, благо энергии было через край.
Отвлекаясь на сообщения теней, осознал, что праздник завершился и ворота закрыты. Император не собирался рассеивать энергию по городу, и кто не успел уйти — сам виноват. Подхватив девушку на руки, я отправился в свои покои. Было противно осознавать, что мне придется воспользоваться ими, но оставить её в этом саду я не мог. Безопасность Милы была важнее ее злости.
Все вокруг наполнялось стонами и энергией соития. Вот только вокруг нас налился странный купол защиты и свежести, что не давал дурману и плотской энергии вновь вскружить голову. Я добрался до комнаты совершенно спокойно, но информация не радовала. Маршал искал Милу. Обыскивал всю территорию, врывался в комнаты. Он обезумел в желании заполучить ее.
Может, он знает о той силе, что сокрыта в Миле? Нет, он бы тогда и шанса ей не дал ускользнуть. Его люди уволокли бы её сразу в комнаты маршала, не дожидаясь действия дурмана, да и Марта бы сразу приткнули, избавляясь от конкурента. Здесь что-то другое…
Отдав приказ допросить ученого и выяснить, что задумал маршал, я постарался привести Милу в чувство. Дурман изменил свое действие и пополз по ее телу настоящей отравой, пришлось приложить силы, чтобы очистить ее от яда. Мила то стонала от боли, то неожиданно начинала приставать с объятиями и поцелуями. Вот только я уже старался не реагировать на них, понимая, что надо вывести дурман как можно быстрее.
Мила
Я вырвалась из сна с одной навязчивой идеей, где мой паж?
— Лин! — резко сев в кровати, тут же услышала его.
— Я здесь, госпожа. Воды?
Он вскочил с небольшого диванчика, расположенного в огромной спальне. Я шокировано взирала на парчовые занавески, стены, украшенные росписью, и богатую, кричащую своей роскошью, мебель. Осознав, что еще недавно была на празднике Процветания, вспомнила дурман, что дунули мне в лицо. Осмотрев себя, немного расслабилась, я лежала на неразобранной кровати в своем платье. Мне чуть ослабили шнуровку пояса, чтобы было удобно спать, и укрыли легким пледом. Кажется, я была цела и не тронута…
— Где мы?
— В покоях принца Эйрана.
— Где? — от удивления я перешла на шепот.
— Простите, госпожа… Я…Не смог…
Омелиан выглядел очень уставшим, виноватое лицо светилось таким раскаянием, что я постаралась взять себя в руки.
— Лин, ты воду предлагал?
— Да, — мальчик подскочил к столику, налил, звеня стаканом о край кувшина, воды и осторожно принес мне.
— Сядь рядом, — я чуть подвинулась и взяла стакан. — Последнее, что помню, как меня схватил маршал и сказал, что хочет пообщаться, и его прихвостень что-то дунул мне в лицо. Ты не пострадал?
— Нет, все хорошо. Они ничего не успели сделать, появился принц Эйран. Наставник Гордон говорил, что для нас он должен считаться мертвым, и, когда я его увидел, брякнул, что первое пришло в голову. Вроде: «неужели он живой?» Вы довольно сильно толкнули маршала, и он
