Ведьма и Оборотень. Противостояние (СИ) - Головченко Ольга Михайловна

— Ну вот, видите, мальчики, джентльмены проявляют свои творческие способности! — Она сложила руки на груди и надула губки. Она получала огромное удовольствие от происходящего, в отличие от Кентавров, стоящих напротив них с воинственными выражениями лиц.

— Наушники, — она продолжала качать головой. — Жаль, что не подумал об этом раньше, мог бы избежать своего ржащего коня, — она еще больше старалась унизить Лоуренса.

Терриан и Аарон искренне рассмеялись над ее словами и встали в боевые стойки. Позиции, из которых они были немедленно готовы отразить любую атаку.

— Похоже, они настроены серьезно! Я в шоке! — Джорджиана восторженно присвистнула и начала разминать пальцы до хруста.

— Хм… похоже, мы должны дать им фору за храбрость, — пробормотал Терриан и, склонив голову на бок, с интересом наблюдал за двумя мужчинами.

— Или, скорее, удивляться их глупости. Неужели они действительно думают, что смогут до нас добраться? Всех троих сразу? Они, должно быть, сошли с ума! В конце концов, тот факт, что они спокойно стоят перед троицей самых страшных Бессмертных, говорит о многом, — у Аарона было несколько скептическое мнение по этому поводу.

— Ну, да, похоже, нам следует продемонстрировать им глобальную ошибку, которую они допустили своим поялением, — предложила Джорджиана.

— Хм… звучит интересно, с чего именно ты хотела бы начать? — Ее слова сразу же зацепили Аарона, который вообще-то всегда был не против, если в игре присутствовали какие-либо следы физического насилия или возмездия.

— Мне неприятно вас огорчать, но я думаю, что они решат это за вас, — пробормотал Терриан, кивнув подбородком в сторону двух мужчин, которые с громким ревом бросились к троице. Аарон весело усмехнулся и сжал руки в кулаки, готовый быстро расправиться со старшим Кентавром, который бросился на него.

— Ой, да ладно, это лучшее, что ты можешь сделать? — пробормотал Аарон, когда мужчина замахнулся на него, но лишь слегка коснулся его обнаженного предплечья кожаной перчаткой. — Так мы не сможем повеселиться! — Выкрикнул он, несмотря на то, что Кентавр, который был в наушниках, предположительно для того, чтобы Джорджиана не могла повлиять на него своим пением, не мог его услышать.

— Что за… — он внезапно пришел в замешательство, когда что-то вроде прозрачной нити обвилось вокруг тела, полностью обездвижило его и, он упал на землю с глухим стуком. Все еще очень растерянный, он изучал свое связанное тело, совсем не выглядевшее так, как будто оно было связано, и старшего Кентавра, который поклонился ему с торжеством на лице.

— Ты действительно думаешь, что мы пришли без плана? Просто так? Опомнись! — он стал издеваться над ним еще больше, когда Аарон попытался выбраться из своей невидимой тюрьмы.

— Что за черт! — пробормотал Аарон уже не в таком хорошем настроении. Кентавр снова усмехнулся и, как и Аарон, сосредоточился на другом Кентавре, которому удалось таким же образом обездвижить Джорджиану и Терриана.

— Это, бл…, не возможно! Исключено! — в гневе закричал Терриан, и не переставал дергаться, но его усилия были напрасны.

Кентавры обменялись взглядами, затем потянулись к поясам своих брюк, за которыми у них были спрятаны темные шарфы, подошли к Джорджиане и Аарону и завязали им рты.

— Я так долго ждал этого момента, — сказал Лоуренс, снимая наушники с ушей, и счастливо улыбнулся.

Джорджиана нахмурила брови, пытаясь освободить руки из невидимой тюрьмы. Что это было, черт возьми! Она изо всех сил пыталась понять причину своего заточения, но ничего не приходило на ум. Единственное, что она смогла осознать, это то, что она не могла пошевелиться, как будто ее тело было парализовано.

Нет! Ни за что! Не было ничего настолько могущественного, она должна была бы знать об этом! Она не могла продолжать думать, тем более в роли пленницы!

— Как тебе это нравится! — Наглый Кентавр присел на корточки напротив нее и насмешливо посмотрел в ее холодные глаза. — Ты не можешь себе представить, с каким нетерпением я ждал этого момента! Этого момента, когда твое высокомерие, наконец, исчезнет с твоего лица и сменится знанием того, что именно я здесь хозяин положения, а не наоборот! — Он говорил с действительно хорошей дозой удовлетворения, которое было прекрасно видно на его жестком, обветренном лице.

Джорджиана попыталась отстраниться от его излучающей ярость сущности, но очень скоро обнаружила, что это совершенно бесполезно. Казалось, ее конечности отказывались ей повиноваться. Лоуренс снова торжествующе рассмеялся.

— Очаровательно, не правда ли? — отметил он, и рукой в кожаной перчатке, потянулся к лацканам своей кожаной куртки, из которой вытащил маленькую ампулу. Джорджиана озадаченно нахмурила брови и начала пристально вглядываться в желтоватый раствор, который был в ней. Она видела его в первый раз, и это напугало ее еще больше.

— Ты когда-нибудь слышала о Regulus Venena? — Джорджиана, услышав его странный вопрос, только задумчиво нахмурила брови, попыталась найти в своем сознании, возможно, что-то, какую-то связь, но ей ничего не пришло в голову, и, поэтому она только отрицательно покачала головой.

— Нет? — догадался Лоуренс, возвращая пузырек в потайной карман. — Это очень старый эликсир, полученный из ядовитых зубов самого Василиска. Мне не нужно говорить вам, что это большая редкость, ведь тот факт, что это древнее существо было и остается смертельно опасным, и заполучить что-то подобное… — его пальцы коснулись куртки, где был спрятан пузырек, о котором он только что упомянул, — … почти невозможно. Я лично унаследовал это от своего отца, а он унаследовал его от своего. Эта вещь, которая хранилась в нашей семье на протяжении многих веков, и ждала своего надлежащего применения, которое вы ему обеспечили, — Лоуренс протянул ладонь и провел грубой тканью перчатки по ее щеке. — Но больше всего мне нравится то, что малейший контакт с кожей вызывает у жертв паралич тела, который может длиться до двух часов. Два часа — этого времени обычно достаточно, чтобы Василиск сожрал свою жертву, не дав ей возможности защититься. Во многих культурах даже существует традиция, согласно которой быть съеденным Василиском — одна из самых страшных смертей, потому что Бессмертный все еще разлагается в его желудке, находясь в сознании, — закончил он свою не слишком приятную речь на эту тему, которую Джорджиана имела честь услышать впервые в своей жизни, и это было не то, что ей понравилось.

— Это очень интересно, Лоуренс, но, как ты сам сказал, у нас всего два часа, так что нам нужно действовать, а не просто стоять здесь и болтать, у нас будет много времени для этого позже, когда мы выведем их отсюда! — Предупредил Джарлан, когда начал наклоняться к Аарону.

Дерьмо! сердито подумала Джорджиана, с ненавистью признавая, что сейчас она находится в патовой ситуации.

— Давай, чего ты ждешь! Помоги мне связать его! — указывал Лоуренсу Джарлан, вытаскивая две пары металлических наручников, чтобы заковать ноги и запястья Аарона. — Нам, черт возьми, надо спешить, я пока схожу за машиной, ты заканчивай здесь и жди меня! — приказал он и быстрой походкой направился к разбитой двери, исчезая вместе с пылью, упавшей на пол.

— Ты больше не смеешься, да? — сказал Лоуренс с торжествующим видом, наклонившись к ее лицу, схватил ее запястья, скрутил их за спиной и сковал металлическими наручниками.

Джорджиане нестерпимо захотелось плюнуть ему в лицо, она ненавидела самодовольство, исходившее от него волнами, как и чувство, которое постоянно убеждало ее в том, что он действительно победил. Могущественнейший Творец, как она ненавидела его и отдала бы, она не знает что, чтобы стереть эту ухмылку удовлетворения с его лица! Но она не могла! Она была совершенно беспомощна! Она прекрасно понимала, что Кентавр жаждет мести, которую она может и не пережить.

Что за…? Прекратила, услышав громкий удар, который донесся до них через выбитую дверь, и его сила давала знать, что происходит что-то, чего никто из них не ожидал. Она с усилием повернула голову в сторону, стараясь не обращать внимания на странную скованность, которая теперь была не только в ее конечностях.