Марина Суржевская - Для кого цветет лори
Раяна постояла, закрыв глаза. Странно, но она даже не винила аида. Ей было больно. За его боль, за несбывшееся счастье. А вот ненависти не было. Оникс разучилась его ненавидеть, когда научилась его любить.
Она вернулась из купальни в спальню и осторожно потянула створку двери, ожидая, что дорогу преградят стражники. Но в коридоре никого не было, и Оникс на цыпочках подошла к лестнице. Осторожно поставила босую ногу на ступеньку.
— Оникс, ты уже оценила наше прелестное убежище? — насмешливый голос внизу заставил ее зашипеть сквозь зубы. Таиться дальше не было смысла, и она спустилась в нижний зал. Комната была небольшой. На одной стене — камин, над которым прибита оленья голова, у противоположной стороны — стол, на полу звериные шкуры.
— Голодна? — Итор указал ей на кресло у стола. — Думаю, да. Прогулка по подземелью, наверняка, способствует аппетиту. И твое положение тоже. Присаживайся, Оникс.
Девушка кинула на советника мрачный взгляд, но села. На столе истекала соком копченая кабанья нога, и раяна молча подвинула себе тарелку и вонзила зубы в мясо.
— А ты практична, — советник рассмеялся. — И не строишь из себя ложную скромность. Похвально.
Оникс пожала печами. Она не видела смысла морить себя голодом в угоду гордости, ей нужны силы, чтобы выжить и спасти своего малыша. А травить ее Итор не станет, пока верит, что Ран придет за ней.
Сердце сжалось, и мясо показалось горьким. Аппетита не было, но Оникс заставила себя все съесть и запить водой.
Мужчина молча наблюдал за ней, потягивая вино.
— Ты забавна, раяна, — задумчиво протянул он. — Даже жаль.
— Вы собираетесь меня убить? — небрежно бросила девушка, промокнув губы салфеткой. Рядом с блюдом лежала заостренная лопатка для мяса, и раяна старалась на нее не смотреть, чтобы не выдать себя этим взглядом.
Лишь бы успеть схватить…
— Ну что ты, — Итор вежливо улыбнулся. — Зачем? Твоя жизнь слишком цена, Светлейшая. Мне нужно лишь небольшое представление. Хочу приковать Лавьера цепью к той стене, — он кивнул на кандалы, которые раяна сразу не заметила. — А потом заставить смотреть на то, как я имею тебя. Долго и извращенно. Думаю, ему будет больно. Очень больно. А потом я займусь им, тебе к тому времени советую лишиться чувств. Все же, нас с тобой ждет некая совместная жизнь, не знаю насколько долгая и счастливая, но тем не менее. Ты ведь не захочешь рискнуть своим ребенком и выйдешь за меня замуж, не так ли? Мне надоело стоять в тени правителей, пожалуй, пора выйти на свет.
Оникс сглотнула. Кабанье мясо взметнулось внутри, грозя вернуться.
— Вы безумец, — она попыталась сказать это насмешливо, но голос дрогнул.
— Конечно, — Итор усмехнулся. — Как и все Сумеречные. Мы все ненормальные уроды, которых стоит уничтожить, закопать и приходить плевать на могилы. Но я не озабочен судьбами других, мне это неинтересно.
— А что вам интересно? — Оникс говорила, тянула время, старясь не слишком очевидно шарить взглядом по сторонам. Если схватить лопатку, ударить… Успеет ли? Сможет?
— Игра, — задумчиво протянул Итор. — Игра с достойным противником. Знаешь, Оникс, к чему ведет вседозволенность и сила? К скуке. Мы все безумно скучаем, все проклятые ученики цитадели. Мы можем трахать, кого захотим и когда захотим. Можем убивать. Можем владеть тем, что нам приглянется. И все это совершенно бессмысленно, это ни к чему не ведет. Вы знаете, что сумеречные живут дольше обычных людей? Но нам всем надоедает жизнь слишком быстро… Наверное, поэтому сумеречные славятся своим бесстрашием. Мы просто скучаем и надеемся, что хоть у врат найдется что-нибудь интересное.
— Почему бы вам не отправиться туда прямо сейчас? — мрачно протянула Оникс.
Итор рассмеялся.
— Не так быстро. Я еще не сидел на троне, а мне, кажется, понравится.
— Вы могли бы жить по-другому, — процедила Оникс. Снова потянулась к кружке с водой, подвинула к себе кувшин. — Силу можно направить на добрые дела…
Итор расхохотался.
— Святая невинность! Добрые дела? Это гораздо скучнее, чем убийства!
Итор говорил, и светлые глаза казались затянутыми дымкой. «Небесные! — мелькнуло в голове у Оникс, — да он пьян!» Радость взметнулась внутри птицей надежды, ободрила.
— За что вы его так ненавидите? — спросила она, пытаясь выгадать время. — Рана Лавьера? За что?
— Ненавижу? — кажется, Итора вопрос удивил. — Вы ошибаетесь, Оникс… я всего лишь пытаюсь избавиться от своей слабости. Нас учили этому. Убивать слабости в себе, не позволять им завладеть нами… — его голос стал тише, он прикрыл глаза.
«Еще немного, — взмолилась про себя Оникс. — Выпей еще немного!»
— Откуда вы знаете о ребенке? — чуть переместиться, подвинуть ладонь. Вот так… Совсем близко…
Итор пожал плечами, рассматривая блики огня в камине.
— Я знаю много, Оникс. Во дворце у меня всегда были свои глаза и уши. Ран совершил ошибку, оставив в живых прислугу. И кстати, в этом тоже виновата ты.
— Я?
— Конечно. Он просто не хотел убивать тех, кого ты знала, оставил женщин и детей. А из них получаются отличные доносчики… Если бы он поступил так, как учили в Цитадели, то вырезал бы всех. И сейчас ты нежилась бы в его объятиях, придумывая ребенку имя. Но он допустил слабость ради тебя. Он вообще сделал слишком многое ради тебя. Оттого и проиграл.
— Прислужница, — нахмурилась Оникс. — Флери? Она соврала! Соврала о сроках моей беременности! И целитель подтвердил…
— И еще несколько служанок скажут тоже самое, — Анрей улыбнулся. — И даже пытки Рану не помогут, а он наверняка допросил всех с пристрастием. Но эти людишки верят в то, что говорят.
— Верят? — не поняла раяна. — То есть как это?
Пальцы совсем рядом, уже почти готовы сжать ручку блестящей лопатки…
— О, это занятная история… Пожалуй, я расскажу, если у нас останется время…
Итор прикрыл глаза. Оникс выдохнула. Задремал? Или просто задумался?
Уже не думая, она схватила лопатку и метнулась к двери. Распахнула ее. Шум водопада снова ударил по ушам, ее окатило брызгами, но Оникс не думала ни о чем, несясь по ступенькам порога. И отлетела назад, словно напоровшись на невидимую стену. Горло стянуло удавкой.
И тут же от скалы отделились невидимые раньше силуэты, стражи в черных мундирах прищурились, рассматривая раяну поверх натянутых арбалетных пружин.
— Аркан, кажется, тебе уже знаком, раяна? — раздался сзади вкрадчивый голос и ее сжали сильные руки. Оникс закричала, пытаясь вывернуться и ударить Итора ногой, но его тело было каменным, он тащил ее в дом, словно и не чувствуя тяжести. Вцепился ей в запястья, выворачивая до хруста, и заставляя выронить вожделенную и бесполезную лопатку.
