Саша Глейзер - Абсолем
Манэйх прервал молчание:
— Слышал, сегодня на нашем этаже одна лекция задержалась…
— Почти на полчаса, — вежливо подтвердил Макс.
— Это была…
— Моя лекция.
— Вот как, — Манэйх не ожидал такой прямолинейности, — на то у вас были конечно же уважительные причины, непреодолимые обстоятельства, как я полагаю?
Макс кивнул с самым серьёзным видом:
— Именно. Я спал. На рабочем месте. Знаете, закинул ноги на стол, откинулся, и меня разморило. Советую как-нибудь попробовать. Помогает расслабиться.
Манэйх ничего не ответил и презрительно отвернулся. Наташа Шелли переглянулась со своей спутницей. Лишь старик Шпильман, что-то увлеченно изучающий в манипуляторе, не заметил внезапно возникшего неловкого молчания.
— Коллеги, — он взволнованно поднял голову, — только что сообщили, что в Токио произошла мощнейшая атака! Такого не было ни разу за последние семнадцать лет.
— Кто? — тут же спросила брюнетка.
— Второй уровень, сарафы. Выжгли несколько домов, число погибших уточняется.
— Но как же датчики? Куда смотрели координаторы?! — возмутилась Наташа Шелли.
— Очевидно, были выведены из строя гипнозами, — задумчиво проговорил Макс.
Манэйх снисходительно усмехнулся:
— Это полная чушь, гипнозы — демоны высшего четвертого уровня. Они никогда не будут помогать сарафам. И это знает любой студент. Не удивительно, что у вас нет степени.
Наташа и брюнетка вновь переглянулись. Обе ожидали, что ответит Макс. Но тот, похоже, даже не услышал последних слов Манэйха, полностью погрузившись в свои мысли. Лифт остановился на минус четырнадцатом, и они вышли. По этажу уже разнеслась новость о нападении демонов в Токио. Все обсуждали подробности. Макс подошел к двери, на которой светилась цифра «17». Минут через пять оттуда вышел Саша Стаховский, преподаватель по стрельбе, с которым Макс часто пересекался в тренировочном ангаре. Кажется, он был чем-то расстроен. Они поздоровались. На двери высветилась фамилия Макса, и он вошел в кабинет. Не дожидаясь указаний, скинул с себя всю одежду и встал на небольшое возвышение в центре комнаты, огороженное тонкими блестящими перилами. Когда он взялся за них, платформа под ним дернулась и плавно поднялась на метр.
— Массимо, ми аморе, я проиграла сотню из-за тебя, — из динамика послышался приятный женский голос с резким южным акцентом, — поспорила с доктором Лозовским, что ты и в этот раз смоешься.
Макс повернулся к темной стеклянной стене, за которой ничего не было видно, и виновато развел руками:
— Корин, ты же знаешь, для тебя всё что угодно. Если ещё не поздно, могу уйти.
— Не вертись, негодник, я уже сканирую. Слышал про Токио?
Макс встал ровно и перестал шевелиться, чтобы Корин было удобнее работать.
— Да, только что. Кстати, у тебя же там, кажется, дочь проходит практику. Уже связалась с ней?
— Первым делом. С ней все в порядке, их кампус находится далеко от места атаки, но их бригада сразу же выехала на происшествие.
— Какие должны быть потери, чтобы местный Центр мобилизовал даже иностранных практикантов, — проговорил Макс.
Из динамика послышался тяжелый вздох. Затем что-то щелкнуло.
— Готово, поворачивайся.
Макс повернулся к черной стеклянной стене спиной. Вновь послышалось монотонное жужжание.
— Массимо, дочь сказала мне странную вещь. Я еще ни с кем не делилась, не хочу, чтобы меня приняли за идиотку, но Леонора утверждает, что на месте они обнаружили нескольких людей под воздействием гипнозов. В местной полиции думают, что именно эти люди вывели датчики из строя. Но ведь этого не может быть!
Макс непроизвольно убрал руки с перил и посмотрел на динамик.
Корин тут же вскрикнула:
— Руки!
Он послушно вернул их на место.
— Поздно, — недовольно послышалось из динамика, — начинаем сначала. Массимо, аморе мио, следи за руками. Ну как ребенок!
Вновь послышалось тихое жужжание.
— Так что ты об этом думаешь? — чуть погодя спросила женщина.
— Корин, я думаю, что это правда, но не советую тебе делиться этой правдой с окружающими — можешь нарваться на хамство и насмешки. Подожди, пока последует официальное заявление японских властей.
— Думаешь, они объявят об этом? Это вызовет смятение у населения.
— Лучше смятение сейчас, чем паника потом.
Послышался щелчок, и жужжание прекратилось. Макс убрал руки с перил, которые уже начали нагреваться. Широкая дверь в стене отъехала, и в кабинете появилась Корин. Она была невысокого роcта, полноватая, с ярко-рыжими волосами. В руках у нее был небольшой блестящий предмет черного цвета. Макс спустился с платформы и повернулся к женщине спиной, Корин приложила черный предмет к его левой лопатке, и Макс почувствовал как через тончайшую гидроиглу ему была введена доза криодора. Как всегда, левая рука на несколько минут онемела.
— Готово, — проговорила Корин и выбросила пустой криодоратор в утилизатор.
Пока Макс одевался, она хмуро смотрела в свой манипулятор.
— Опять вчера пил?
— Бутылку пива, — не стал отпираться Макс, — одну.
— Знаю, что одну, вижу даже какое. Но ты же понимаешь, что мне придется внести это в отчет.
— Понимаю. — Макс застегнул джинсы и всунул в них ремень.
Корин опустила манипулятор:
— Хотя бы накануне осмотра мог не делать этого?
— Корин, дорогая, во-первых я совершенно не слежу за графиком этих бесполезных осмотров, во-вторых, разве это запрещено?
— Нет, конечно, но для педагогического состава критично. Тем более, к тебе особое отношение, твое призвание согласно тесту…
— Я помню результаты своего теста, — перебил её Макс и натянул футболку.
— Ты даже не представляешь, чего Паулюсу стоит…
— Я его об этом не просил. Корин, давай закроем тему. Я выпил. Вноси это в свой отчет.
Корин с недовольством смотрела, как он натягивал ботинки. Она подняла манипулятор и вывела трехмерную модель Макса в полный рост. Рядом высветились его медицинские показатели. Корин ввела код в манипулятор, и показатели тут же обновились, согласно последнему обследованию. Она уже хотела закрыть личное дело, но ее взгляд упал на дату рождения.
