Леди Кровавой Луны, или Охота за магическим даром - Анастасия Зинченко
Алетрис обвела зал придирчивым взором. И явно не могла найти несоответствие торжественному случаю. Все же виконты постарались на славу.
– Я думала, вы пригласите наш в свой дом.
– Семья Арабеллы сочла за честь выступить в качестве хозяев.
– Виконты Диваччи имеют золотое сердце, – пропела Розари. – Но я не возьму в толк, отчего вы приняли это, несомненно, щедрое приглашение. Все же сегодня воспевается твой день. А в ночь совершеннолетия девушку с Даром должны окружать родные стены. Как же поверье?
Я невольно бросила веер, отчего он повис на шнуре, да дотронулась до левой руки, где под шелком слегка прижигал узор.
Метка в первый раз в жизни давала о себе знать. Это жжение началось с первыми лучами солнца, усилившись, когда наступили сумерки. Сейчас, когда на небосводе властвовала луна, начинающая набирать кровавый оттенок (но в полной мере она блеснет рубиновым блеском лишь во время Императорского бала), жжение становилось все ярче.
А спросить сестер Гинир о том, как должна метка реагировать на лунный свет, язык бы не повернулся. Только не их.
– Поверье? – признаться, я не совсем понимала, о чем она говорит.
– Ах, неужели ты не в курсе? – в ужасе округлила глаза блондинка в желтом.
– Полно, Стефания, не стоит так шутить! – подключилась та, что шуршала красной парчой.
– Может, вы просветите меня?
Близняшки переглянулись.
– Ну как же? Согласно заведенной традиции в час, когда луна наберет силу, будущая дейстисэя должна пасть на колени в фамильной часовне, да воздать хвалебную речь Бриалу. И попросить его быть благосклонным, напитав магический узор нужными силами.
Я невольно вкинула бровь.
В первый раз слышала о подобном.
Не разыгрывают ли меня маркизы?
Взгляд сам метнулся к бесстыдно выставленным на всеобщее обозрение браслетам.
У каждой из сестер витая нить, опоясывающая руку, слегка отличалась. Но оно и понятно, метки не имели идентичных черт. Каждая дейстисэя рождалась с уникальным рисунком. И сейчас я заметила, что у Трис, к примеру, узор больше напоминал ежа, с рубленными чертами, тогда как у Розы он ластился к коже, как веточка.
Моя же метка… беспорядочная и хаотичная. Как огонь. С тыльной стороны руки завихрения напоминали несколько костров на сложенных дровах, и дым, идущий от пламени, а с внутренней буйство стихии не сдерживали деревянные доски. Одна сплошная мощь. Словно грубые мазки художника, прошедшегося по руке в желании запечатлеть особенно жаркий момент.
– Отчего же лишь фамильная часовня подходит под мольбы?
Алетрис вскинула подбородок.
– Разве вы разрешаете посторонним пользоваться святыней?
Стоило ли говорить, что гости для нашего поместья – явление редкое? Даже более редкое, чем снег в июле. А ведь мы жили на юге, где средняя температура часто приближалась к тридцати градусам. В такую жару снег порой был желанным подарком.
Может, поэтому я и не задумывалась о том, сколько людей из тех, что заезжали на наши виноградники, просили уединиться в келье с изображением Бриала.
И были ли они?..
За размещение гостей всегда отвечала матушка. Я предпочитала скрываться от любопытных глаз в собственных покоях или же прогуливалась по саду (чаще, конечно, выбирала второй вариант). Да и маменька поощряла мою нелюдимость, в очередной раз показывая, как невинна баронесса, которой придется встретиться с мужчиной для передачи дара. Любую мою попытку уйти от встреч с заезжими торговцами/путниками/покупателями отца Тиана воспринимала как робость. И считала этот жест одним из самых положительных моих качеств.
А я всего лишь не видела смысла в разговорах с незнакомцами, которых я больше, скорее всего, и не увижу вовсе.
Да и… боялась, если честно. Чувств, которые могли возникнуть. Не хотелось мне оказаться на месте Арабеллы. Она же питала к негодяю-жениху нежные эмоции, привязалась к нему. И получила подлый удар в ответ.
Лучше поберечь собственную психику до времен, когда мне волей-неволей придется вращаться среди тех, кто мог заинтересоваться мной, как личностью. Ну, или дейстисэей на первых порах.
Да, пусть это было глупо, но я лелеяла идею взаимной симпатии.
Не в нашем кругу, конечно, о ней говорить. Но почему бы не помечтать?
К тому же, если мне удастся совершить то, что я задумала вот уже пару лет назад, моя жизнь резко повернет по дорожке судеб. И тогда я точно смогу самостоятельно решать, что же мне делать. Кого слушать, и кому отвечать на знаки внимания. Не страшась последствий.
Но это будет после.
– Разве часовня построена не для того, чтобы каждый желающий мог пообщаться с Бриалом? – я пыталась понять, что же девушки на самом деле думают, но близняшки умело скрывали эмоции за принятыми в высшем свете масками, по которым невозможно было определить истинные мысли.
Девушки вновь переглянулись. Да не нашлись с ответом.
И не получили то, зачем подошли – не смогли уязвить меня, указав на явно менее привилегированное положение семьи Рианесс, нежели фамилий Диваччи и Гинир.
Впрочем, задуматься о том, что мне действительно через пару часов придется уединиться перед обликом Бриала, они сумели.
Я нашла взглядом другую дейтисэю, графиню Мариэль Денниз. Ту самую северянку, что самостоятельно управлялась с имением, не полагаясь на брата.
Она также была моей ровесницей, но уже через полтора месяца графине исполнится девятнадцать лун. Сразу после того, как она примет участие на Императорском Отборе.
Значит, и в голове у Мариэль должно было быть все более… степенно. Чем у двойняшек.
Я не стала дожидаться, пока леди Денниз подойдет ко мне, а сама направилась к высокой девушке с лаконично заколотыми в кичку волосами неопределенного оттенка: не то серый, не то русый. Возможно, платье цвета серебра играло злую шутку.
Ведущий беседы с Мариэль молодой человек возвышался над графиней на голову, но схожие черты лица выдавали его. Это был наследник семьи Денниз, Арланд.
***
– Ваше сиятельство, – я присела перед Арландом, – графиня, – приветствия удостоилась Мариэль.
– Баронесса Рианесс! – мужчина склонил голову передо мной. – Вы опередили нас, – попенял он, – мы ждали очереди, чтобы воспеть вашу красоту и поздравить с днем совершеннолетия.
Я пару раз взмахнула веером, пряча довольную улыбку.
Все же граф Денниз был необычайно хорош собой. Высокий, стройный и с аристократически светлым тоном кожи.
Впрочем, откуда взяться жаркому солнцу на севере? Лишь отражением от снежного покрова можно зацепить бронзовый загар, но стоит ли оно того? Чтобы одно лишь лицо осталось темным, тогда как шею лютые морозы заставят спрятать за теплым шарфом? Слишком сюрреалистичная и комичная картина.
И все же
