Дом первых свиданий Госпожи Тотс. Теона (СИ) - Конни Дженс
Повинуясь закипающей атмосфере и понизившимся в предвкушении голосам, я сама потянулась навстречу, сталкиваясь губами с мужским ртом, и закрывая глаза.
Божечки-кошечки! Как… как приятно!
Теплое, заражающее тепло, коснулось кончика языка в ответном жесте, и скатилось вниз по пищеводу, согревая все, что таилось под ребрами. Жадно впившись коготками в широкое плечо, я потянула центуриона на себя, и тот, поддавшись моему порыву, ловко подхватил меня под коленом, разворачивая к себе лицом, и прижимая бедра плотнее.
— Сущий пустяк, говоришь.
— Говорю, — прошептала я, оторвавшись на вдох, и теснее прижимаясь закованной корсетом грудью, от ноющей, требовательной боли в сосках, зашипев.
— Ерунда. Крохотный каприз. Ты даже не вспотеешь.
— Звучит обнадеживающе, — фыркнул он, и без лишних промедлений нырнул ладонью под юбку, тут же цепко хватаясь за тесемки белья, и жадно потянув его вниз.
До хруста и едва различимого треска, оставляя мне вместо трусиков комочек ткани.
Да и демон с ними! Надоели, честное слово!
— Но вспотеть я хочу, — признался он, окончательно располагая к себе.
— Я, это, — прошептала сдавлено, невольно всхлипнув, когда жесткие, но горячие подушечки пальцев прижались к влажным складкам. — Ни разу.
— Я понял, фурия моя ненаглядная. Буду аккуратнее.
Полегчало, правда.
Центурион, он же Вен, как попросил себя называть, целовался просто отменно. Мне казалось, что я вот-вон насыщусь, и захочу другого продолжения, но стоило оторваться, как жадность вспыхивала алым костром, возвращая меня к мужским губам.
Пляшущие по складкам пальцы, двигались в ритм с языком, затягивая под глубины этого молчаливого танца, и призывая двигаться еще, что я и делала, незаметно за себя закачав бедрами.
— Сисечки покажешь? — Облизнувшись, этот сексуальный магнит ошпарил коротким, но горячим поцелуем шею. — Уверен, они у тебя сладкие, с острыми сосочками.
Даже отвечать не стала, только увела руки за спину и потянула ленты корсета, развязывая тугой узел, державший моих стонущих от жажды прикосновений девочек. Только бы он их потрогал, только бы обласкал…
Оставив за мужчиной задачу окончательно меня раздеть, занялась своими не менее важными делами, стягивая с плеча петлю тоги, чтобы уже прочувствовать рельеф великолепного пресса, сокращающегося от касаний моих коготков.
Вкусный… Только трогать и трогать. Как можно остановиться вообще!?
Всхлип от очередного, но совершенно другого прикосновения, получился жалобным и по-женски требовательным. Широкая подушечка мужского пальца мягко нырнула между складок и надавила, проникая глубже, стремясь оказаться внутри.
Тут же исчезнув, через секунду появилась вновь, чуть более требовательнее надавливая и пачкаясь в вязких каплях сока, норовившего скатиться вниз по коже.
Никакого сопротивления — это я поняла уже тогда, когда костяшки мужской ладони стукнулись о внутреннюю часть бедер, и центурион подо мной удовлетворенно зашипел, усиливая толчок.
— Нравится? — прошептал искушающе, свободной рукой стягивая ткань корсета вниз и выпуская затосковавшую грудь на свободу. — О-о, мне точно нравится…
Округлую мягкость груди тут же смяли в жадном, порывистом жесте, остро погладив стоящий сосок, и окончательно осознав, что сейчас будет, я зарылась пальцами в темные волосы, притягивая мужскую голову ближе.
Вен немедля отозвался, втягивая вершинку в горячий рот, и слегка приподняв мои бедра, приставил пульсирующую плоть к раздвинутым складкам, которые запульсировали в ответ на этот жест.
— Так чего ты хочешь, душа моя?
— Я… я хочу, — мягко, повинуясь мужским рукам, я раскачивалась, все больше расслабляя бедра и опускаясь вниз на махину, что прятал под юбчонкой этот бог. — Я хочу, чтобы ты…
— Ну же, скажи.
— Чтобы, — прервалась шипением и храбро опустила бедра до упора, ощутив, как перед глазами помутнело от трещащей наполненности, и пьяного мужского взгляда напротив. — Отпустил из темницы Армана. Полуконя.
— М-м-м, — простонали мне в ответ, переваривая сказанное.
Несколько секунд потребовалось центуриону, чтобы осознать смысл сказанных мной слов. Его взгляд резко протрезвел, губы сжались, и выразительно сурово дрогнула венка у виска.
— Что, повтори?
— Отпустил, — по словам начала я, качнув тазом, и наслаждаясь новой пеленой туманности. — Из темницы, — вновь толчок. — Полуконя Армана. Говорю же — мелочь.
Глава 8
— Зачем? А-а-а…
Новый стон буквально вышиб из меня любое смущение и растерянность.
Вид того, как от такой огромный величественный мужик плавиться от твоей ласки, и на глазах дурнеет от взаимности, кружил голову. Мне потребовалось не только его душа, но и тело, и внимание целиком и полностью. Или он провалиться во мне, или я ему нос откушу в порыве страсти.
— Просто надо.
— Теона, — начал сурово он, но я ловко придвинулась еще ближе, вжимаясь пиками острых сосков в великолепный торс, и поджала бедра, порывисто качнувшись еще раз.
И еще раз… и еще раз…
Мучая неторопливой скоростью, но тесным и жадным проникновением, я потянула темные волосы назад, заставив мужчину запрокинуть голову, и необдуманно пошло прочертила кончиком языка линию от яремной ямки до самого подбородка, не упустив шанса вернуться к сладким губам.
Я, наверное, сдурела, но… Если бы можно было провести так всю жизнь, я бы не обдумывая согласилась никогда не вылезать из койки в доме свиданий госпожи Тотс, оставаясь припечатанной к этому красавчику.
Пообещавшему мне душу, между прочим.
— Ладно, твоя взяла. Хрен с ним с конем, — сдался этот великан, крепко сжимая мою талию своими широченными ладонями и перехватывая бразды правления. — Будет тебе Арман.
— Мне не надо. Просто отпусти и все, о большем не прошу.
— Будь по-твоему, но замуж ты за меня выйдешь, раз уж подарок на помолвку подарен.
— Без проблем! — храбро пообещала я.
Думал, я ломаться буду? Да ща-а-аз! Никуда этот экземпляр от меня не денется, закую кандалами долгого и крепкого брака, будет капризничать — детишек нарожаю!
Полностью заполучив власть, центурион без усилий приподнял меня в воздух и тут же с силой опустил вниз, вторгаясь своим членом до конца, и растягивая под себя с зазвеневшим в ушах удовольствием.
Закатив глаза, позволила губам отпустить с себя стон полный истомы, и доверилась мужчине, покорно позволяя подбрасывать себя вверх вновь и вновь. Пока перед глазами туман не ляжет, пока кровь в венах не закипит пеной, выворачивая наизнанку душу.
— Какие сиськи, — протянул на выдохе, возвращаясь к ним и покрывая горящими отметинами соски и белую мягкость, не оставляя даже кусочка не исцелованной кожи. — Как сладко подпрыгивают… О, да, красавица! Вот так!
Резко перевернувшись, Вен уложил меня на спину не выходя, и требовательно разведя дрогнувшие ноги, уложил их себе на бедра, подтягивая мои ближе.
Теперь он жадно разглядывал точку соединения наших тел, и словно в издевку хлопнул подушечками пальцев по клитору, запуская по телу импульс подобный зажженному фитилю.
