Нити судьбы - Елена Паленова
Сердце рода Хараган продолжает биться, и кто знает, что будет, если оно вдруг остановится. Проснётся ли дракон? Или же всё это действительно вымысел? Проверить, насколько правдива эта легенда, и взять на себя ответственность за судьбу целого мира до сих пор так никто и не решился.
Подписано: Фэран Хараган, двадцать второй наследник рода Хараган,
год четыреста семьдесят шестой от основания Латернона
Такая вот история, м-да…
Я повидал на своём веку много разных людей – бедняков и богачей, рабов и королей… Каждый из них хотел от своей жизни чего-то большего, чем имел. Больше свободы. Больше золота. Больше власти. Больше земель. Больше детей… Однажды мне довелось побывать в Латерноне, и я спросил лорда Саржера Харагана, который является уже шестьдесят седьмым по счёту потомком рода Хараган: «Чего бы вы хотели больше того, что у вас есть сейчас?» Он ответил: «Жизни. Свободной от проклятия жизни для своих детей. Долгой и счастливой жизни для их жён. Простой человеческой жизни, от которой не зависит судьба всего этого мира. Нам дана великая честь, но это и тяжкое бремя, которого я не пожелал бы никому».
Верю ли я в эту легенду? Да, я верю. Я знаю, что мой король Белинаргус, как и многие до него, пытался разгадать тайну драконьей магии. Он окружил себя могущественными колдунами и поручил им найти способ получить власть над спящим драконом, чтобы подчинить себе всю Сальсирию, но, как и многие до него, так и достиг успеха, потому что род Хараган надёжно охраняет то, что доверено ему Великой Богиней Даар.
Мне кажется, что тот, кто заказал копию этой легенды, тоже желает получить гораздо больше, чем имеет. И если это действительно так, то мне искренне жаль этого человека, потому что тот, кто ради достижения своей цели готов поставить под угрозу существование целого мира, не достоин ничего, кроме жалости. Ну ещё разве что презрения.
За сим откланиваюсь, поскольку моего пера ждут ещё многие древние легенды, бережно собранные архивариусами Обители Времён во всех уголках нашей необыкновенно прекрасной, до сих пор хранящей остатки магии драконов Сальсирии.
Ваш покорный слуга Брис Фид, узник Обители Времён,
бывший канцлер Иллиафии, наказанный великим королём Белинаргусом за то, что посмел высказать ему в лицо слова, написанные здесь немного выше.
Глава 1
В комнате было невыносимо душно. Со вчерашнего вечера Мэй не отходила от постели внезапно заболевшего отца, выражая благодарность всем, кто хотел хоть как-то помочь. Люди приходили, принося с собой мнения, советы, травы и зелья, запахи и слова, и уходили, оставляя только соболезнования.
К утру в покоях лорда Бавора Рионского остались только его воспитанница, личный лекарь лорда Харс и травница Дира. От переживаний и усталости Мэй уже не способна была даже пальцем пошевелить, а врачеватели будто бы и не провели всю ночь на ногах – они то оживлённо о чём-то спорили, то подходили к постели и тщательно ощупывали больного с ног до головы, то пускали и без того немощному старику кровь, то вливали ему в рот какие-то снадобья, которые потом стекали коричневыми струйками по подбородку и капали на белоснежную простыню, оставляя на ней бесформенные пятна.
Он заболел неожиданно. Сидел за столом, улыбался, рассказывал какую-то забавную историю, а потом вдруг побледнел и свалился замертво. Толпа слуг немедленно бросилась спасать своего старого лорда, из деревни чуть ли не в исподнем в замок прибежали Харс и Дира, которых вытащили из одной постели, хотя они не были мужем и женой и даже на дух друг друга не переносили. Правда, толку от всей этой суеты было мало.
Утро сменилось днём, день – снова вечером, но объяснений случившемуся так и не нашлось. Если бы это был сердечный недуг или какое-то другое известное недомогание, которые в множестве случаются у людей солидного возраста, то всё было бы вполне закономерно. Но нет. Всего за сутки лорд Бавор Рионский высох, будто какая-то неведомая сила вытянула из него всё живое. Он стонал, мычал, иногда начинал хрипеть, и тогда Мэй становилось особенно страшно. Она так и просидела весь день в его комнате, не в силах уйти и хоть немного поспать, потому что боялась, что возвращаться уже будет не к кому.
– Это точно не болезнь, а какое-то колдовство, – понуро сообщил ей Харс, когда очередная порция лекарств снова вытекла изо рта лорда на подушку. – Мы всё перепробовали.
Дира поддакнула и с извиняющимся видом продемонстрировала хозяйке горсть опустевших пузырьков.
– Уходите, – устало выдохнула Алимея. – Спасибо, что хотя бы попытались его спасти.
– Мы могли бы сделать ещё одно кровопускание…
– Хватит его мучить. Если богам так угодно, вы ничем не сможете помочь. Только прикончите его своими кровопусканиями.
Врачеватели засуетились, собирая инструменты, пузырьки и скляночки. Не обращаясь ни к кому конкретно, Харс высказал мнение, что в такой ситуации было бы разумным начать созывать наследников, потому что лорд вряд ли переживёт эту ночь.
Наследники… Мэй горько усмехнулась. Не было у старика никаких наследников. Даже она, называвшая Бавора дедом, была ему чужой, подкидышем без рода и племени. Он оставил её в замке и воспитал как леди только потому, что тратить свою любовь больше было не на кого. Новым хозяином Риона после смерти лорда Бавора должен был стать её муж, но дед так и не нашёл для своей любимицы достойного избранника.
Оставшись с умирающим наедине, Мэй присела на край его постели и взяла в свою тёплую руку его холодные, костлявые пальцы.
– Ох, дедушка… Ведь ты же обещал, что не покинешь меня, пока своими руками не посадишь на спину коня моего первенца. А сам?.. Ну что с тобой такое? Скажи, чем тебе помочь?
– М-м-м… Акх-х-х… Ам-м-м… – лорд Бавор из последних сил стиснул её руку и с большим трудом выпрямил указательный палец, показывая куда-то за спину воспитаннице.
– Что там? – Мэй обернулась, но не увидела ничего, кроме серого камня и тёмного зева камина, которым не пользовались с весны. – Тебе что, холодно? Да здесь же дышать нечем… Ладно, сейчас прикажу, чтобы принесли ещё одеял и затопили
