Жена-попаданка для графа Зотова - Ольга Геннадьевна Росса
У меня чуть не вырвался возглас: «Крепостные?», я еле сдержалась.
— В-третьих, моей дочери вы понравились. Я буду только рад, если вы хоть как-то замените ей мать, — уверенно перечислил Константин Александрович свои доводы. — И, в-четвёртых, комендант крепости уже немолод. Осенью он хочет подать в отставку и станет рекомендовать меня на своё место. Насколько я знаю, наш государь Александр Третий не очень жалует холостых офицеров на высоких должностях. У меня будет больше шансов стать новым комендантом, если мы поженимся.
Слушая мужчину, я подмечала несостыковки. В школе я училась хорошо, по истории у меня вообще пятёрка была. И точно помню, что в тысяча восемьсот шестьдесят первом году крепостное право было отменено, а император Александр Второй царствовал до тысяча восемьсот восемьдесят первого года, до тех пор, пока его не убил какой-то террорист. И к тому же Омскую крепость упразднили в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году.
Поэтому я сидела и размышляла, как такое может быть. Я в прошлое попала или не совсем в то прошлое? И в той ли России нахожусь?
— Понимаю, для вас это неожиданное предложение, — продолжал говорить Константин Александрович, видя, что я в ступоре. — Но вы хорошо подумайте. Трёх дней вам хватит, чтобы принять решение?
— Да, конечно, — ответила я на автомате, всё ещё пребывая в шоке от таких несовпадений.
— Скоро ужин. Сможете прийти через полчаса в столовую? — мужчина встал, взяв трость.
— Да, кажется, — кивнула я, не понимая, что ответила.
— Тогда скоро увидимся, — и угрюмый хозяин вышел из комнаты.
И тут до меня дошла основная мысль разговора. Меня позвали замуж? Серьёзно?
Полчаса до ужина я провела как на иголках. Только успела попасть в непонятное прошлое, а меня уже замуж позвали! С одной стороны, это даже льстит. Как ни крути, а граф солидный красивый мужчина, хоть и хромает немного, но особо в глаза этот дефект не бросается. Хотя сам Константин Александрович, похоже, так не думает.
С другой, я же совсем его не знаю. И даже Софья его видела до этого всего один раз. Как-то странно. Брак по расчёту — это совсем не то, о чём я мечтала три дня назад. Я всего-навсего желала не видеть больше Арсения и встретить своего мужчину, который будет заботиться обо мне, защищать и любить. Именно первые два пункта прозвучали в предложении графа. Он уже оплатил долги Софьи и её матери. И кто, как не военный, сможет меня защитить? Вот только о любви речи не шло.
Мои мысли прервала старушка, которая ранее приносила мне бульон, и сообщила, что ужин готов и барин меня ждёт. Собравшись с духом, я последовала за ней.
Дом оказался одноэтажным, небольшим, но вполне уютным. Пройдя холл, Матрёна указала мне на белую дверь. Я открыла её и очутилась в просторной столовой.
Свечи на столе дрогнули от возникшего сквозняка. Хотя на улице ещё не стемнело, но в северной части дома уже сгущались сумерки. Ароматы еды тут же заполнили мои лёгкие, и во рту образовалась слюна.
Посреди комнаты находился большой овальный стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью, тяжёлые бронзовые канделябры со свечами украшали сервировку. Во главе стола расположился Константин Александрович, рядом с ним, болтая ножками, сидела Мария. Увидев меня, граф тут же встал. Я неловко кивнула ему и посмотрела на стол.
Разнообразные приборы блестели серебром, а блюда фарфоровым глянцем. И тут меня прошиб озноб. Боже! Я же понятия не имею о столовом этикете девятнадцатого века! Как во всём этом разобраться?
Глава 6. Ужин
— Прошу, Софья Андриановна, — хозяин дома сам любезно отодвинул стул, обитый пурпурным сукном, так как лакея не оказалось на месте.
— Благодарю, — я присела на край мягкого сиденья и чуть улыбнулась, чтобы не выдать своего волнения. Слева от тарелки лежали три вилки, справа — два ножа и ложка. Я вдруг растерялась — какую первой брать?
В столовой из-за чуть подрагивающих свечей царила уютная, я бы даже сказала, романтическая обстановка. Здесь также стены были обиты плотной тканью, только светло-голубой, и я заметила прекрасные картины с деревенскими пейзажами. Я не сильна в изобразительном искусстве, но меня они впечатлили.
— Мари, не горбись, — строго посмотрел граф на дочь. Девочка сразу выпрямила спину и поджала губки. Я тоже невольно аккуратно свела лопатки.
В столовую вошла молодая служанка с длинной белокурой косой и в накрахмаленном переднике. В руках она держала серебряный поднос с закусками.
— Салат, Ваше Сиятельство? — она с обожанием посмотрела на хозяина, услужливо склонив перед ним голову.
— Спасибо, Глаша, — не глядя на девушку, произнёс граф. И она от души положила ему чуть ли не полную тарелку салата.
Я краем глаза заметила, какой прибор взял Константин.
— Барышня? — подошла ко мне служанка.
Я лишь кивнула, и на моей тарелке тоже оказался салат, правда, удостоили меня буквально парой ложек. Взяв вилку, лежащую с краю, я принялась за еду.
— Скоро карасей жареных в сметане принесу, — гордо известила Глаша. — Ефим утром таких хороших жирных наловил.
Хозяин лишь чуть улыбнулся, не сказав ни слова. Девица покинула столовую, и воцарилось неловкое молчание.
— Алексей Фёдорович де Граве пригласил меня на субботний ужин. Вы составите мне компанию, Софья Андриановна? — светским тоном обратился ко мне граф.
Произнесённое имя показалось мне знакомым. Покопавшись в памяти, я вспомнила, что это последний комендант Омской крепости. Вот только…
— А разве он… «не умер» —, хотела я сказать, но фраза застыла на языке, когда поняла, что исторические факты, изученные в школе, никак не состыковываются с тем временем, где я оказалась, — он хорошо себя чувствует?
— Если вы про радикулит, который неделю назад прихватил Алексея Фёдоровича, то всё уже прошло. Натирания от Петра Савельевича ему отлично помогли, — невозмутимо ответил граф и отпил напиток из бокала. — Так вы согласны?
— Боюсь, это будет неожиданно для супругов де Граве, — осторожно ответила я, подбирая слова. Как же тяжело изъясняться в одном стиле с графом, чтобы не выдать себя.
— Не переживайте, они люди добродушные и не склонны верить
