Академия Чародеев. Сердце правящего дракона - Валентина Гордова
Символ в уголок – и бумага стала крепкой, как камень.
Движение кистью, энергетический поток – и на пол упала печать, окутав кабинет полупрозрачным голубым сиянием сканирующей магии.
Простые привычные действия – я отчаянно пыталась успокоиться и не наделать ошибок.
Вдох, выдох, вдох.
– Не бойся, – попросила дракончика, – я не сделаю больно, но, возможно, будет чуть-чуть щекотно.
– Я не боюсь щекотки, – насупился он.
– Молодец, – мои губы дрогнули в улыбке, – а я боюсь. Очень сильно.
И, усадив Дарата на стул, адептка Академии Чародеев приступила к долгой работе.
Печать сменялась печатью, зачарованные карандаши царапали бумагу, под моим пристальным контролем перечерчивая схему за схемой прямо в гудящем от количества выпущенной энергии воздухе, хрустальная ваза на столе Маиели взялась тихо звенеть, вынудив меня, бросив на неё короткий взгляд, поведать хозяйке приюта:
– Кто-то фиксирует магический уровень твоего кабинета.
Отворачиваясь, увидела, как драконица потрясённо уставилась на цветы.
В итоге примерно час спустя я имела всеобъемлющую картину происходящего. Я эту печать разложила по символам, а каждый символ – по энергетическим вкраплениям. Просканировала от и до.
Но соединить всё в единую картину и ответить на одних из главнейших вопросов своей жизни не успела.
Голоса и смех на улице стихли как-то поразительно резко. Затем послышался странный нарастающий шум, словно гул ветра, и через несколько секунд я смогла понять, что такой звук издают громадные крылья.
Ещё через секунду над территорией приюта нависла огромная тень.
Я только и успела, что повернуться к окну, как вновь стало светло и ясно.
– Первородное пламя тебе, – безмятежно сообщила Гинерва поднявшейся Маиели.
Грохот выбитой двери!
– Маи! – разъярённый рык потряс здание до основания.
И внутрь мгновенно ставшего маленьким кабинета ворвался дракон.
Высокий, широкоплечий, мускулистый, облачённый в чёрный военный мундир, с волнистыми чёрными волосами, убранными в низкий хвост на затылке, и пылающими чёрными глазами с вертикальными алыми зрачками.
Огромный, больше даже Нэрена, но проблема в том, что я уже видела этого дракона, причём как раз с Нэреном, и тогда мне тоже бросился в глаза его пугающий размер…
Но если тогда у нас не было возможности поговорить, то сейчас монстр, бегло цепко оглядев Маиели, убедился, что с драконицей всё хорошо, и повернулся ко мне всем телом, чтобы наградить тяжёлым немигающим взором.
На меня смотрел адмирал военно-морского флота Хайрассы Рдаен Манфред.
Тот, кто по всем законам должен был как минимум взять в плен принцессу вражеского государства, обнаруженную на территории его собственного, но почему-то не спешил действовать и лишь смотрел, неожиданно без агрессии, злобы и ненависти, а с глухой, непонятной мне грустью.
Появилось ощущение, что она даже не на меня направлена была.
– Рдаен, что-то случилось? – Маиели приблизилась к совсем не пугающему её дракону и разместила крохотную ручку на основании его шеи.
Адмирал отреагировал мгновенно, опустил голову, поймал её ладошку своей огромной лапищей, взглянул на драконицу, с нежностью улыбнулся ей и мягким, совсем не вяжущимся с мужчиной его положения голосом заверил:
– Всё хорошо, мой смысл.
Взгляд поднялся выше, вновь обжег меня и мужчина добавил, изменив тон на прохладно-суровый:
– Вечного полёта, ваше высочество.
Я не отреагировала. Обе драконицы вздрогнули и рывком повернулись ко мне, но я не отвела взгляда от глаз адмирала. Мне не за что было чувствовать себя виноватой. У него не получилось задеть меня, озвучив мой статус.
– Добрый день, адмирал Манфред, – произнесла сухо.
– Вы… неужели?.. – Маиели попыталась что-то сказать, но не сумела справиться с эмоциями и лишь переводила потрясённый взгляд с меня на своего дракона, незаметно, неосознанно по чуть-чуть отступая за него.
Она ощутила опасность и стремилась оградиться от неё, я не могла винить её за это. Просто было немного неприятно и больно, что опасностью посчитали меня. Обоснованно, если подумать, я принцесса Раделии, но всё же.
– Полагаю, мне следует уйти, – проговорила со спокойствием, которого не ощущала.
Внутри всё сжалось от напряжения, я неосознанно готовилась к удару и схватке, из которой живой мне не выйти. Адмиралу Манфреду я не противник.
– К чему же спешка? – вежливо отозвался прожигающий меня взглядом дракон. – Время обеда. Окажите честь, ваше высочество, составьте нам компанию.
– Я спешу, – отчаянная попытка избежать открытого конфликта.
– Я настаиваю, – и вслед за вспышкой в глубине мужских глаз нас троих окружило жаркое и жуткое тёмно-тёмно алое, почти чёрное пламя.
Огонь истинного Чёрного дракона.
* * *
Едва всполохи угасли, мы оказались посреди светлой прохладной комнаты. Песочного цвета стены и потолок, коричневый пол, открытые настежь резные створки широкого окна с большим подоконником и летящим тюлем. На полу молодые деревья в больших глиняных горшках. По центру комнаты стол, на нём белоснежная скатерть, сверху алые цветы в вазе, а по обе стороны серые диванчики. В противоположной стене дверь и ещё одна, менее приметная, слева.
– Устраивайтесь, – радушно предложил мне адмирал, продолжая обнимать драконицу одной рукой.
Выдавив улыбку, тихо сказала:
– Лишь вымою руки.
И убежала в неприметную дверку, очень надеясь, но слабо веря в то, что мой уход был величественным, а не поспешным и испуганным.
В крохотном помещении, наполнившимся светом с моим появлением, я тщательно заперла дверь, включила воду в позолоченном кране, опёрлась ладонями о край глубокой чаши в цвет и напряжённо посмотрела в своё отражение.
Мне было страшно. И эти эмоции я, сколько бы ни старалась, скрыть не могла.
Широко распахнутые голубые глаза, болезненные покраснения в уголках, синяки под нижним веком, чуть заострившиеся от усталости и постоянного стресса черты лица, мертвенно-белая кожа. Волосы растрепались, в прядях запутался песок, пыль осела тонким слоем на кожу и одежду. Руки дрожали. Приглядевшись, поняла, что всю меня чуть колотило, а в желудке закручивались болезненные узлы, никак не располагающие к приёму пищи.
Может, сбежать, пока не поздно? Это легко – открыла портал и прыгай. Вопрос в том, куда именно меня перекинет, и где на новом месте искать помощи и спасения. В тот раз мне просто повезло, и цепочка по сути случайностей почти привела меня к свободе. Повторно такое вряд ли случится.
Вот Грани.
Беззвучно выдохнув, опустила голову и плечи, устало прикрыла глаза и дала себе несколько секунд на страдания и панику. Всего несколько секунд – максимум, что я могла себе позволить.
Вновь взглянув на собственное отражение, склонилась над водой и принялась умываться. Руки, лицо и шея. Пока распускала и переплетала косу на более тугую и опрятную, напрягла память и вспомнила элементарнейшую Бытовую печать лёгкого очищения. Миниатюрный символ на ткани и короткий всплеск энергии сделали моё платье вновь чистым и аккуратным, словно я его только надела.
Ещё раз глянув на себя, помолилась просто дожить до конца этого дня и вышла из умывальной.
Адмирал и Маиели устроились на диванчике справа от окна, оставив второй свободным и непрозрачно намекая, куда именно мне следует сесть.
Спину жгло от боли, настолько прямой я держала её, проходя и устраиваясь за столом под двумя парами глаз.
– Вы знакомы с нашей кухней, леди Кадиан-Вескер? – не знаю, показалось мне или в голосе дракона действительно промелькнула издевка.
Краем сознания отметила, что Маиели на моё имя не отреагировала. Это натолкнуло на мысль о том, что за время моего отсутствия драконы успели поговорить и обменяться актуальной информацией.
– Не довелось пристраститься, – несмотря на все мои усилия казаться спокойной, голос всё равно едва ощутимо дрожал.
Зато вежливая улыбка вышла безукоризненной. Я с пяти лет при императорском дворе, фальшиво улыбаться я умела всегда и везде. Последние годы даже император перестал придираться.
– В таком случае, советую попробовать кирахх.
– Не лучший совет, – с мягким укором включилась в разговор драконица. Попыталась улыбнуться мне, оставила это неблагодарное дело и произнесла. – Это мясное блюдо имеет весьма пикантный вкус. В нашей стране отдают большое предпочтение специям и считают блюдо удачным, если после него в буквальном смысле пылает рот. А… у вас?
Понимание того, что не одной мне тут было страшно,
