Никогда прежде - Марьяна Сурикова
Когда я охнула в очередной раз и потерла поясницу, ушибленную об один из втиснутых в телегу наравне со мной деревянных ящиков, прямо в лоб прилетел бумажный шарик. Стукнул, отскочил и расстелился на коленях ровным посланием. Хотела бы я, чтобы наш транспорт был аналогичен почтовым посланиям. Раз, и ты уже на месте. Жаль, габариты людей не позволяли швырять их сквозь пространство. И до недавнего времени я всерьез полагала, что ничего крупнее легких писем переносить сквозь пространство невозможно.
Опустив голову, я настроилась прочесть. Но оказалось, читать особенно нечего. Папа всегда был предельно краток и писал исключительно по делу: «Не возвращайся пока».
Я вздохнула. Сама понимала, что пока не стоит. Потому сразу от академии и рванула в новое путешествие. Дома мне довелось побывать только ночью, но я взяла с собой все необходимое и даже мамин маскирующий амулет. Так что вполне подготовилась… Щипок за нос оборвал мои рассуждения. Крокодильчик в клеточку, наколдованный братьями, ощутимо куснул бумажными зубами и расстелился на коленях еще одним посланием, гораздо менее лаконичным: «Ну, дорогая сестренка, только вернись! Мы уж припомним тебе все-все. Мы твой орден в бараний рог скрутим, чтобы меньше нос задирала…» – и далее в том же духе. Вполне ожидаемо. Но писали только двое, самый младший, Эрик, к ним не присоединился. Учитывая, насколько братья были злы, когда сочиняли письмо, хорошо, что только послания могли найти любого адресата где угодно. Их поисковая магия не поддавалась копированию. А ведь насколько могла облегчить поиск людей эта утерянная с веками, доставшаяся от предков технология. Или с людьми не сработала бы? Сравнить хотя бы габариты и массу листка бумаги и человека…
Бамс! Еще одно письмо прилетело в ухо и упало на колени.
«Дорогая Сабрина. Надеюсь, ты позаботилась взять теплые вещи? Вдруг там будет холодно? Не позабыла те носочки, что я связала для тебя на праздник середины зимы? И шарфик с шапочкой?..»
Мачеха перечисляла практически весь мой гардероб, который, по логике, ну никак не мог вместиться в один небольшой саквояж. А ведь если человек отправляется в бега, он едва ли наберет с собой тележку чемоданов.
Все? Я настороженно огляделась и потерла нос. Закончились послания? Тут же вздрогнула от порхания мелких листочков, закружившихся напротив меня водопадом лепестков и осторожно опустившихся на колени запиской, в которой было одно предложение: «Разве вам не жаль прекрасной розы?»
Пф! Я так громко фыркнула, что даже возница покосился через плечо. И хотя на послания семьи решила ничего не отвечать, промолчать на это заявление просто не смогла.
«Себя жальче!» – черкнула резкий ответ и запустила смятым шариком в пространство. Пускай послу тоже по лбу прилетит.
– Господин! – Секретарь поклонился, выпрямился, нагнулся поближе к послу и охнул от прилетевшего ему в лоб бумажного шарика. Пока он потирал лоб, Раян пробежал глазами записку, затем небрежно смахнул листок в корзину.
– Что вы хотели?
– Там министр, а с ним еще люди, четверо мужчин и женщина. Представились как семья Сальваж. – Секретарь сделал страшные глаза и понизил голос до шепота: – Они родственники той девушки-реставратора.
– Пригласите, – кивнул Радъярдаян.
Вся семья, возглавляемая важным министром, втянулась в просторную комнату с настежь распахнутыми высокими окнами, открывающими проход на террасу и в сад. Посол вообще не любил замкнутых пространств и, как показал вчерашний опыт, не зря. Он предпочитал комнаты-галереи и как можно меньше стен и дверей. Однако в кабинете стены имелись, и вдоль одной из них выстроились четверо мужчин: один с седыми волосами и трое молодых и крепких. Пятой оказалась женщина. Раян ждал развития событий, и министр поторопился приступить.
– Кх, кх, ну же, – густым басом пророкотал он.
– Просим прощения, – тоненько проговорила женщина.
– Сестра начудила, извините, – пробормотал красный как рак и самый рослый парень.
– Да, сорвалась. С ней бывает, – подхватил второй, потирая вспотевший лоб.
– Бывает, когда ее доведут, – начал самый младший и тут же получил тычок в бок. – Извините.
Раян ради интереса перевел взгляд на отца семейства.
– Ну что тут сказать, – приступил тот. Он огладил выходной сюртук, пригладил волосы, прокашлялся. И очень обстоятельно продолжил рассказывать: – Сабрина у нас упрямица с детства. Еще мелкой была, а какая упертая. Верно, мать?
– Верно, верно.
– Сорванец такой, фору нашим мальчишкам даст …
– Э! – донеслось со стороны обидевшихся мальчишек.
– Хотя голова у нее светлая, соображает…
– Светлая? – возмутился уже министр. – Половина гостевого дома разрушена! Как это назвать?
– Перенервничала. Такой день! Она столько лет к нему шла.
– Списываете на нервный срыв? – зло прищурился министр.
– Не иначе, – приложил руку к груди отец семейства, – но я бы ей за такое непременно всыпал, господа, кабы она домой вернулась. Только ведь не возвращалась.
– Значит, велите ей! Кто будет покрывать нанесенный ущерб? – возмутился министр, а Раян положил подбородок на сцепленные пальцы и продолжил наблюдать.
– Да, вопрос с юридической точки зрения щекотливый.
– С какой стороны он щекотливый? Разрушила ваша дочь! И не надо прикрываться нервными срывами, все мы знаем, как семейные доктора любой диагноз выписать могут. Проведем дополнительное освидетельствование, если понадобится.
– Так я не о том, господин министр, я ведь о выпуске. Дочь обучение закончила, орден получила, официальное распределение, как я понимаю, тоже. – По мере всех перечислений министр только больше багровел от гнева, явно понимая, к чему клонит изворотливый отец семейства. – Сами знаете, какие законы у нас, теперь уже я над дочкой никакой власти не имею. Совершеннолетняя, да при профессии.
– Ах, не имеете! Ах, совершеннолетняя? – Министр едва не задохнулся от гнева, взмахнул руками и тут же скривился от боли в пояснице. – Всех вас под стражу заключим! Понаблюдаем тогда, как эта беглянка лично прибежит ущерб восстанавливать.
Женщина ахнула и сделала попытку сползти вдоль стены, но ее поддержал под локоть предупредительный секретарь, сыновья же разом побледнели, лишь отец семейства остался невозмутим.
– Под стражу, конечно, не самый приятный вариант. И очень уж туда не хочется.
– Еще как не хочется, – злорадно потер руки министр.
– Я так и сказал нашему семейному адвокату, который как раз сегодня утром заглянул на чай.
– И кто же у вас адвокат? – иронично хмыкнул министр.
– Джек Варваро. Вы, пожалуй, слышали?
Собеседника так перекосило при этом имени, что Раян даже заинтересовался, что там за адвокат такой.
– И откуда у вас этот семейный ад-во-кат? – по слогам процедил министр.
– Да было дело, как-то помог
