Разрушение и Искупление - Бьянка Мов

Моя жизнь снова была поставлена на карту. Я слишком хорошо знала директора, чтобы догадаться, что она была жадной до власти прислужницей семьи Престон и что ей слишком не терпелось настучать. Возможно, она надеялась таким образом завоевать лучшую репутацию. Или, может быть, ей просто нравилось убивать, и она рассматривала меня как приятное времяпрепровождение. Но если я и умру, то не от ее руки. Вампир уже однажды отнял у меня жизнь, до второго раза дело не дойдет.

В воздухе витал аромат лаванды, этот успокаивающий аромат резко контрастировал с мучениями, которые я испытывала. Неужели я уже схожу с ума? Я покачала головой.

Продолжая расхаживать по комнате, я вдруг услышал слабый шепот в своем сознании, словно кто-то легонько прошелся по моему мозгу. Я чуть не вскрикнула, мое сердце бешено колотилось в ушах. Какого черта? Недостаточно было того, что я узнала о вампирах таким жестоким способом. Нет, я тоже должна была сойти с ума, должна была потерять рассудок между этими холодными стенами, где никто бы меня не нашел.

— Не бойся, это я. — Лейла. — Все прошло хорошо. Но директор хочет, чтобы ты посещала занятия, начиная со следующей недели. — Занятия? У меня не было особого настроения заниматься математикой, сидеть в классе, полном студентов, и не иметь возможности контролировать свое тело.

Как будто Лейла услышала мои мысли, она ответила: — Нет, не математика. Магические классы, полные вампиров и заклинаний. Тебе это понравится.

Облегчение нахлынуло на меня, и на короткое мгновение я забыла о своей жажде и своих тревогах. Но это было недолгим. Как только сообщение Лейлы закончилось, мои мысли вернулись к настоящему, к темноте.

Я хотела сохранить свою человечность, быть похожей на себя прежнюю, иметь возможность контролировать свои мысли, свое тело и свои желания. Это была битва, в которой я не была уверена, что смогу победить, и тяжесть всего этого казалась удушающей.

Я опустила лицо на шершавую подушку и закрыла глаза. Всего одну минуту, сказала я себе. Но потом я погрузилась в забытье.

***

Ночью в лесу было жутковато находиться, и темнота, казалось, сомкнулась надо мной, душа меня своей гнетущей тяжестью. Я чувствовала шершавую кору деревьев на своей коже и хруст листьев под ногами, когда Флавиан приблизился. Его холодные, мертвые глаза были устремлены на меня, и тогда я поняла, что спасения нет.

Я чувствовала, как холодный ветер впивается мне в кожу, когда мы стояли в лесу одни посреди ночи. Луна ярко светила, освещая лицо Александра, и я видела безразличие в его глазах, когда он говорил все эти гадости обо мне. Я не хочу ее, я не хочу ее, я не хочу ее. Его последние слова.

Боль от предательства пронзила меня глубоко, и я пожалела, что он не спас меня, но он этого не сделал. Он просто стоял там, наблюдая, как я испускаю свой последний вздох.

Звук, с которым хрустнула моя шея, эхом разнесся по лесу, и я почувствовала острую боль, пронзившую мое тело. Воцарилась темнота, и все погрузилось в тишину.

Я проснулась вся в поту, мое сердце бешено колотилось, а тело дрожало от страха. Это снова был тот же самый кошмар, который преследовал меня каждый раз, когда я закрывала глаза. Воспоминание о пальцах Флавиана на моей шее, его дыхании на моем ухе, и мне показалось, что это произошло всего минуту назад.

Я не хочу ее, я не хочу ее, я не хочу ее.

Я тоже тебя не хочу. Никогда больше, пока бьется мое бессмертное сердце. Потому что ты сделал это со мной, когда твой яд проник в мое тело.

И Флавиан тоже заплатит.

6

Я проснулась, чувствуя себя слабее, чем обычно, мое тело болело, а голова кружилась. Жажда поглотила меня, заставив чувствовать себя всего лишь тенью самой себя. Когда я открыла глаза, то увидела вокруг себя знакомую комнату со старой, но ухоженной мебелью и мрачной атмосферой. Единственной современной деталью была дверь, ведущая в ванную, которая выделялась, как больной палец.

Я заставила себя встать с кровати, мои ноги отяжелели, когда я направилась в ванную. Когда я вошла, меня поразила его современность. Стены были покрыты гладкой темно-серой плиткой, пол сделан из черного мрамора, а освещение было ярким и теплым. Это резко контрастировало с остальной частью зала, и это заставило меня почувствовать, что я нахожусь в совершенно другом мире.

Там была массивная ванна, достаточно большая, чтобы в ней могли с комфортом разместиться два человека. Интерьер был выложен серебряной плиткой, которая блестела в свете, падающем сверху. Это было похоже на что-то из современной сказки, и я не могла не почувствовать себя очарованной ее красотой.

В другом углу находился душ со стеклянной дверью, который выглядел так, словно в нем могла поместиться небольшая семья. Насадка для душа была вмонтирована в потолок, и казалось, что она может обрушиться на меня водопадом. Я могла представить себя стоящей под душем, позволяя воде смыть все мои тревоги и страхи.

Я подошла к раковине, которая была сделана из прозрачного стекла, кран имел форму змеи с открытой пастью, из которой текла вода. Я повернула его и плеснула немного прохладной воды на лицо, чувствуя, как она освежает мою пересохшую кожу. Зеркало над раковиной было окружено подсвеченной рамой, которая сияла подобно ореолу.

Я ничего не могла поделать, но чувствовала себя чужой, запертой в собственном теле. Мое отражение смотрело на меня в ответ, подражая каждому моему движению, но почему-то мне казалось, что это не так. Лицо, смотрящее на меня в ответ, несомненно, было моим, но глаза казались далекими и пустыми, лишенными жизни, а некогда заметный шрам стал светлее и тоньше.

Я пошевелила рукой, и мое отражение последовало моему примеру, но это было слишком быстро, слишком неестественно. Это было так, как если бы у моего тела был собственный разум, отключенный от моего сознания. Я с болезненным восхищением наблюдала, как мои пальцы скользят по моей коже, ощущая ее чужеродность. Текстура была другой, более гладкой и прохладной, чем я помнила, как шелк на кончиках моих пальцев.

Я продолжала изучать себя, отмечая каждую деталь своего нового тела, резкость черт, бледность цвета лица, то, как выпрямилась моя осанка. Все это было так ошеломляюще, и все же я не могла оторвать от него взгляда.

Пока