Крылатая удача Мэррила (СИ) - Красовская Марианна
Кресло они, конечно, нашли. И колесики тоже — за пару десятков лет Теодор знатно обжился в замке и натащил в свою каморку всякой ерунды. Колеса в его запасах тоже имелись — от старой коляски. И пока он привинчивал их к креслу, Элен поплелась по лестнице в башню.
Агата не спала — это был хороший знак. Она с тоской смотрела на море в свое большое окно и, кажется, плакала.
— Детка, что случилось? — переполошилась Элен. — Кто тебя обидел?
— Я сама себя обидела, — прошептала девушка. — Зачем я вообще полетела тогда к дяде Югору? Если бы я осталась в заповеднике, сейчас была бы нормальной.
— А те восемь детишек погибли бы, — пожала плечами Мэррил. — По-моему, неплохой обмен. Одна жизнь на восемь.
— Если это не твоя жизнь, — пробурчала Агата, вздыхая.
— Да брось. Ты поступила бы так же, если б вернулась в тот день. Так что нечего себя терзать, прошлого не вернешь. У нас есть только будущее.
— У меня нет будущего.
— Да что ты говоришь? Оно есть прямо сегодня. Что ты скажешь насчет прогулки к морю?
— Скажу, что это невозможно.
— Одевайся, моя прелесть. Мы идем гулять.
Лицо Агаты выразило явное сомнение в умственных способностях Элен, но глаза уже засияли надеждой. Она даже приподнялась на локтях и попыталась спустить ноги с постели.
А Элен деловито копалась в ее шкафу.
Платья, платья, платья! Длинные, короткие, тонкие летние, теплые шерстяные… И ни одних приличных штанов!
— Ростом ты чуть выше меня, — задумчиво пробормотала Мэррил. — Фигня, пояс затянем. Жди здесь, никуда не уходи.
Агата хихикнула ей вслед.
Вещей у Элен было с собой немного: любимые кожаные штаны, для которых сейчас было холодновато, пара теплых колготок, носки, белье, два спортивных костюма, свитер и бальное платье с перчатками. Она понятия не имела, зачем ей в заброшенном замке платье, но его шили на заказ в лучшем ателье столицы, и поэтому она взяла его с собой в ссылку. Ну не Джонатану было его оставлять, в самом деле!
И одни спортивные штаны — те, что, между прочим, вчера почистил и высушил стиральный артефакт (отпадная штука, кстати, и электричество ему не нужно, только магия), Элен принесла теперь Агате.
— Так, девочка моя, трусы хочешь не хочешь, а надеть придется. Кстати, я рада, что они у тебя приличные, не прабабкины.
— Покупала уже в университете, — краснела Агата.
— Ага, и колготки есть. Замечательно. Лифчик не нужен, ты исхудала так, что они все у тебя сваливаться будут. И не спорь с тетей, тете со стороны виднее.
Ловко, как заправская сиделка, с прибаутками и дурацкими шутками, Элен одела несчастную Агату. Нашлась и теплая куртка, и вязаная шапка. Потом в дверь осторожно постучался Теодор, сообщив, что кресло готово и уже ждет на улице. Посмотрел на одетую как капуста Агату, шумно выдохнул и проворчал:
— Тащить ее по лестнице не стану, хоть убейте меня. Так спущу, через окно.
Элен ничего не поняла, но створку окна открыла. Теодор глазами сказал ей примерно то, что она все же дура, хоть и Мэррил, раскрыл окно полностью, подхватил на руки Агату и шагнул в пустоту.
Элен взвизгнула невольно, но в следующее мгновение за окном полыхнули широкие серые крылья. Если птичью ипостась местных крылатых она уже видела, то промежуточную наблюдала впервые. И надо же — масть крыльев не совпадала с цветом бороды и волос. Как странно!
Женщина закрыла окно, схватила куртку и бросилась вниз по лестнице. Ни разу даже не споткнулась, только запыхалась. Тяжело дыша, она вывалилась во внутренний двор, соображая, куда выходили окна башни, а потом побежала к воротам.
Аллея, ведущая к морю, нашлась быстро. Вокруг широкой ровной дороги росли крепкие высокие деревья, по осеннему времени уже облетевшие. Вероятно, летом здесь очень красиво. Но и сейчас неплохо.
Теодор катил кресло с Агатой прямиком в сторону берега. Море, как ему и полагалось, облизывало каменистый пирс, взметало соленые брызги и громко сопело. Агата опять плакала, а может быть, это просто начинался дождь. Элен бодро шагала рядом, натянув капюшон, спрятав руки в карманы и ежась. У моря всегда холоднее. Хорошо, что девочка укутана в теплую одежду.
Аллея закончилась некогда роскошной полукруглой балюстрадой. По обе стороны от нее вниз, к морю, вели широкие, но уже искрошившиеся от старости ступени, заканчивающиеся каменной площадкой, врезавшейся прямо в море. Возле площадки на волнах покачивалась вполне приличная лодка.
— Твоя? — спросила Элен у Теодора.
— А чья ж еще? — пожал он плечами. — Я люблю море. Я всю жизнь плавал. Самое страшное в тюрьме даже не заточение, а то, что моря там не было. Даже речки. Уф. Никогда больше я не буду жить там, где нет моря. На побережье я родился, на побережье и умру.
Но Элен интересовало другое.
— А ты рыбачишь?
— Иногда. Когда погода позволяет.
— И что, рыба есть?
— Сколько угодно. Даже тунец порой заплывает. Но тунца нужно сетью ловить, а на это у меня разрешения нет.
Элен с усмешкой подумала, что вряд ли отсутствие разрешения останавливает свободолюбивого Теодора, а Агата вдруг встрепенулась.
— Я очень люблю рыбу, — сказала она. — Я выпишу вам разрешение, Тео. Я все еще глава рода. Вы поймаете ее для меня?
— Ну конечно, деточка!
— А я приготовлю, я умею, — обрадовалась Элен. — Тебе не холодно?
— Нет. Мне свободно.
И они замолчали.
Элен смотрела на море, вечное, величественное, взволнованное встречей с ними. Потом оглянулась на замок. Он отсюда казался настоящей громадой. Удивительное место небывалой красоты — как жаль, что все тут так заброшено.
— Когда-то я училась тут летать, — прошептала Агата. — Но у меня плохо получалось. И тааннет Анхорм построил для меня деревянную вышку. Там, за утесом, где песчаный пляж. Падать в воду не так страшно, как на скалы. Она уже сгнила, конечно. Столько лет прошло…
— А сколько? — полюбопытствовала Элен, шмыгая носом.
— Мне чуть больше трехсот. Сержу и Дамьену примерно столько же.
— Мать твою, мне шестьдесят два, — сказала расстроенно Мэррил. — Только я уже старая клюшка, а вы все трое — совсем еще дети. Это нечестно.
— Мне семьсот двадцать, — пробормотал Теодор. — Я трех Императоров видел.
— Крылатые сейчас — очень инфантильны, — вздохнула Агата. — Мне-то пришлось повзрослеть рано, я очень удивлялась всегда, что двухсотлетние студенты ведут себя примерно как я — лет в восемнадцать. Но потом поняла, что они могут жить для себя, не спеша брать на себя ответственность. Бескрылые живут совсем по-другому, мы для них поэтому почти враги.
— Не думай так, детка, — сказал Тео. — В Эйлеране нет чистых бескрылых и никогда не было. В каждом жителе есть хоть капля крови крылатых. И они преспокойно доживают лет этак до трехсот. Да, не тысяча, как у нас. Но разве плохо?
— В Эйлеране есть чистые бескрылые, — проворчала вконец расстроенная Элен. — Я, например. Холодно, блин. Пойдемте домой, а? Достаточно на сегодня свежего воздуха.
Глава 6
Полезное и бесполезное
А «дома» Элен ждал скандал. Отсутствие Агаты уже обнаружили, и навстречу небольшой, но довольной процессии уже мчались два разъяренных молодых человека. И оба без шапки, Серж так и вовсе в одной рубашке. Идиоты малолетние! Простынут ведь, и кто их лечить будет? Дядюшка Теодор или тетушка Элен? А деньги-то на врачей у них есть?
При виде румяной Агаты Дамьен и Серж резво затормозили и сделали равнодушные лица. Кричать кузены на улице не собирались, и то хлеб.
— Сестренка, ты вся дрожишь! — воскликнул патетически Серж (на взгляд Элен, он несколько переигрывал). — Я немедленно отнесу тебя в спальню.
— И бульоном накорми, — посоветовала ему Элен. — Я утром сварила. В кухне на окне возьми. А котлет ей больше не давай, нельзя.
Ответом был ей только гневный взгляд.
Серж решительно отстранил Теодора, ухватился за ручки кресла и повез Агату к замку. Наивный! Затащить кресло на ступеньки, которыми начиналась аллея, было невозможно в одиночку, а плавный съезд сбоку давно разрушен. Но Серж, конечно, не растерялся, бросил кресло и дальше понес сестру на руках.
