Резервация монстров: Одна среди них (СИ) - Тая Ан
– Хотите чаю? – вдруг поинтересовался Ивар.
Слезы не успели пролиться. Нерешительно подняв голову, я недоверчиво взглянула в глаза профессора. Он устало улыбнулся, и достал из шкафчика допотопный электрический чайник, коробку с чаем и упаковку овсяного печенья. Я сглотнула, вспомнив, что моим штанам сегодня еды досталось больше, чем мне, и кинулась помогать, достав следом пару разнокалиберных кружек и чайные ложки.
– Повторюсь, – отозвался он, – я не знаю о качестве ваших отношений, и знать мне этого не интересно. Мой интерес в том, чтобы иметь надежного сотрудника на подотчетной мне базе в секторе Т, которому личные обстоятельства не помешают качественно выполнять свою работу.
Чайник закипел. Он разлил кипяток по кружкам, закинув туда предварительно пакетики с заваркой.
– Поэтому, – он подвинул ко мне коробку с печеньем, – Я хочу быть уверенным, что вам личные отношения не помешают справляться с поставленными руководством задачами. В противном случае, вы нам не подойдете. Сахар?
Я отрицательно покачала головой, протянув руку за печеньем, и сказала уверенным голосом:
– Я со всей ответственностью обещаю вам, что с момента заступления мною на работу все отношения, кроме рабочих, перестанут для меня существовать.
– Вот и замечательно. Тогда давайте ознакомлю вас с контрактом.
Он зашуршал бумагами в ящике стола, а я наконец то почувствовала вкус печенья. Видимо Герман был прав, когда уверял в отсутствии иных кандидатов на эту должность.
Через полтора часа я, радостно сверкая как начищенный медный таз, бодро шагала в сторону дома. Одолженные куратором резиновые шлепанцы сорок пятого размера пришлись как нельзя кстати. Мы с Иваром удачно подписали контракт, предварительно обсудив каждый пункт, во избежание ненужных вопросов в дальнейшем. Он рассказал о некоторых нюансах, еще раз прошелся по должностной инструкции, вспомнил о возможных сложностях. В итоге успокоил, что основная сложность работы только в ее удаленности. Иных проблем для подготовленного человека возникнуть не должно, в чем я ни капли не сомневалась.
Итак, я стояла на пороге новых событий. Как хорошо, что этот чрезмерно эмоциональный день заканчивался на доброй ноте. Чувство безмятежной радости посещало меня очень редко в жизни, но вот сегодня был именно тот день. До того момента, как я не подошла к своему дому. У подъезда меня ждал тот самый нехороший человек. Наши глаза встретились, и я решила, что больше никогда не дам ему испортить мне настроение. Остановившись рядом, невозмутимо бросила:
– Ключи принес?
Он кивнул, мелькнула знакомо зазвеневшая связка, пикнул домофон, и подъездная дверь гостеприимно распахнулась. На нужный этаж поднимались молча. Звуки наших шагов мрачным эхом отдавались в бетонных стенах коридоров.
Все это неспроста, отчего-то подумалось мне. Мы остановились на площадке перед квартирой, возле которой неуловимо витал явно не характерный для этого места аромат. Подозрения усилились. Провинившийся друг медленно протянул мне слабо звякнувшую связку из трех ключей с одним новым. Я вздохнула. Какая же я всё-таки наивно добрая и тряпично-слабохарактерная личность, бесконечно, глупо и безнадежно. Это уже даже похоже на вялотекущее слабоумие.
– Зайдешь?
Он имел наглость согласиться. Мы вошли. Хммм…
Как оказалось, его методы имели еще и пряничную сторону, коей он меня сейчас и решил осчастливить. Повсюду, куда ни падал взор, были цветы. Огромные пышные букеты восхитительных пионов: красных, белых, малиновых, розовых. Моя квартира утопала в цветах настолько, что впору было задохнуться от их густого аромата. Они были везде – на подоконниках, на полу, на полках, на шкафу, на кухонном столе. Их было такое невероятное количество, что между напольными кустами осталась лишь узкая тропинка для передвижений по квартире. Вспомнилось, что когда-то раньше я мечтала о собственном цветочном садике. Кажется, вот оно, сбылось.
Не спеша, как в замедленной съемке, я дотронулась пальцем до ближайшего бутона. На тонком лепестке задрожала прозрачная капля. Герман напряженно застыл на пороге, осторожно прикрыв за собой дверь. Не глядя скинув обувь, нарочно смакуя момент, я неторопливо прошлась между цветами. Они легонько гладили листьями мои ноги, и бережно касались ладоней. Большинство растений доставали мне до пояса, а к некоторым даже не нужно было наклоняться, чтобы коснуться их лицом. Что ж, последние дни в собственной квартире мне предстояло прожить в роли садовой феи. Я обернулась к дарителю, и увидела, как рука в его кармане сжалась в кулак. Тот виновато отвел взгляд. Это выглядело мило ровно настолько, насколько же и неуместно.
– Прости меня, – скорее показалось, чем расслышала я.
Ого. Тот ли это невозмутимо цельнометаллический Герман? Надо признать, этот мне нравится гораздо больше. А может, он просто обрызгал цветы чем-то психотропным? Этот мог.
– Будешь чай?
Метод Ивара по купированию напряженных ситуаций явно пришелся мне по душе. В конце концов, я победила, Гер извинился. Мир и покой.
Я оторвалась от оранжереи и потопала на кухню. Три печеньки, съеденные за чаем в институте, давно перестали греть душу и питать организм. Отодвинув очередную емкость с растениями, я проверила содержимое холодильника на наличии съедобностей. В коридоре синхронно зашуршали скидываемые обувь и пальто.
Съедобности все же обнаружилось, и через несколько минут мы сидели над дымящимися кружками. В центре стола уютно расположился вчерашний рыбный пирог моего собственного приготовления, добротно разогретый в микроволновке. Герман достал из-за пазухи мой любимый шоколад с кокосовой стружкой. Вечер намечался уютненький. Я довольно жмурилась, смакуя вкусняшку. Не так давно испытанный негатив был упрятан в дальний ящик разума, и крепко заперт до поры. Мой гость, глядя на такую довольную меня, тоже потеплел и, прогнав от себя напряженность, потянулся за пирогом.
Погода испортилась, в темноте за окном бушевал ветер, кидая в стекло мокрые листья и разбивая об него ледяные брызги, которые, к счастью, не могли нас достать. А нам было просто хорошо в теплой кухне, в уютной тишине вечерней квартиры с запахом пионов и рыбного пирога. И нас вполне устроило это сочетание. Герман решил не добавлять нот в амбре, и даже не вспомнил про свою вредную привычку. Я одобрила. Тему нашей ссоры мы старались не задевать, говоря о чем угодно, кроме моего предстоящего отъезда. Вспомнив о том, что уже буквально завтра мы с ним распрощаемся примерно на пару лет, я плюнула на приличия, и достала из закромов бутылку коллекционного коньяка, которую однажды собиралась вручить
