Соправитель для королевы Эльсы - Яна Тарьянова
— Ваше высочество, вы не сможете превращаться в ближайшие девять месяцев, потому что вынашиваете ребенка.
Короткая радость смешалась со жгучей обидой. Ар-Ханг одарил ее ребенком и сбежал. И это произошло в самый неподходящий момент, когда Эльсе надо воевать на человеческом континенте. К вечеру обида улеглась — воевать придется не в одиночку, рядом отец и матушка, отряд преданных драконов.
— Я справлюсь, — ответила она в ответ на невысказанную тревогу Азалии. — Хочешь, позову камнеломку, и она разрушит стену дворца?
— Нет уж, — рассмеялась матушка. — Только ремонта нам сейчас и не хватало.
На подписание договора Эльса летела на спине Азалии, наслаждаясь высотой и бешеным, продувающим до костей ветром. Она не растеряла сомнений, но ощущала себя сильной, готовой топтать человеческую землю, штурмовать ключевые магические крепости Кенгара. Их не взять атакой с воздуха, не разрушить выстрелами из пушек. Стены поддадутся только камнеломке, а кувшинки смогут обуздать магические болота…
На Норд-Карстене Эльсу злили короткие, оценивающие взгляды Себерта. Казалось, что отец не верит в её силы, а еще отслеживает изменение орнамента, готовясь к бою с драконом смерти, способным в любой миг вынырнуть из облаков. Перед тингом и при обсуждении деталей договора Арха вспоминали дважды. Первый раз Себерт сообщил, что существует ритуал разрыва связи с ядовитым драконом. Неизвестно, применим ли он к дракону смерти, но если Эльса захочет попробовать… Эльса не захотела. Второй раз о беглеце заговорила Азалия. Сухо обронила, что существование смертельно опасного супруга Эльсе придется скрывать.
«Он может привлечь под знамена еще десяток ядозубов или отравителей дыханием, однако вызовет негодование ледяных воинов. Мы столкнемся с очередным бунтом».
«Что мне делать, если он появится?»
«Поступи согласно новому закону, — Азалия смотрела строго, без сочувствия. — Усмири, запрети обращаться. На время войны. Узкий круг будет знать правду. Потом, в мирные годы, позволишь Ар-Хангу превратиться перед подданными. Никто не осудит истинную связь, если не заставлять воинов сражаться крылом к крылу с драконом смерти».
Эльса не осмелилась спорить. Её разрывали обида — супруг сбежал, и, похоже, не собирался возвращаться — и облегчение. Эльса сознавала пользу и ответственность королевской власти над драконами. Не хотела смешивать семейные будни и право приказа в смертельной опасности. И, в то же время, прекрасно понимала: при малейшем её колебании приказ отдаст мать. Воля коронованной дракайны неоспорима. И неизвестно, чем это в итоге обернется для строптивого Арха.
Их атаковали на пути домой, после подписания договора. Восемнадцать отступников, ядовитых предателей, переметнувшихся под руку Кенгара. Нападающие были обвешаны защитными амулетами, поглощавшими морозные выдохи. Это помогло им пройти сквозь периметр обороны и добраться до Азалии.
Эльса плохо запомнила бой. Паника подтолкнула её к попытке обращения. Тело ответило вспышкой боли, затуманившей зрение и сознание. Двадцать ледяных драконов бились насмерть, защищая королеву, соправителя и их дочь, временно лишенную крыльев. Первыми смерть от ядовитого дыхания и отравленных зубов приняли военный советник и его супруга, пытавшиеся встать живым щитом между нападавшими и Азалией. Эльса увидела и почувствовала, как дрогнули, сбились с ритма крылья. Как окаменевшее тело матери устремилось вниз, к серой океанской глади. Помнила, как её подхватили мощные лапы — не знала, кто это, только надеялась, что не выронит. Навсегда запомнила падение на крохотный утес и бой Себерта с тремя ядовитыми драконами. Как отец — израненный, отравленный — смог продержаться в воздухе больше суток? Откуда взял силы донести Эльсу до берега? И даже успокаивал на песке, пресекая бесполезные попытки обратиться.
«Не паникуй. Прекрати, ты так навредишь ребенку».
Их нашли, доставили во дворец. Возле постели Себерта собрались самые искусные целители королевства. Эльса верила в лучшее — несмотря на то, что целители отводили взгляды и отмалчивались. Себерт потратил слишком много сил, тело и кровь пропитались ядом. К счастью, разум отца оставался ясным. Без его советов Эльса едва не наделала ошибок.
«Что значит „отложила коронацию“? Немедленно собирай Большой Совет! Ты — особенная, Эль. Это может подтолкнуть тех родичей, которые мысленно примеряли корону. Никто из двоюродных братьев и сестёр не посмеет сорвать ее у тебя с головы, но поддастся соблазну, если корона будет лежать в сокровищнице».
Глава 6.2
Эльса. Склоки родственников
Промедление аукнулось. Общины, не пожелавшие присоединиться к войне с людьми, разграбили оленьи стада и овчарни, прикрываясь «перемещением законной доли в доступные амбары». Вслед за ними, набивая кладовые впрок, вышли на охоту остальные. Поголовье скота растаяло, как сугроб на ярком солнце. Приказ Эльсы об усиленной охране стад и хранилищ и казни за воровство попросту проигнорировали. Родич давал послабление родичу. За годы браков в замкнутом мирке между собой породнились все общины. Сейчас, когда каждое семейство заботилось о личной кладовой, навести порядок было практически невозможно.
— Так надо их того… погонять от души, — подал голос Арх, когда Эльса уже утомилась от крика. — Я могу. Если ты позволишь.
Эльса осеклась и задумалась. Предложение звучало заманчиво. Мародеров-пацифистов, не желавших заглядывать дальше собственного носа — сегодня доедим оленей, а что завтра? — вдохновляла безнаказанность. Подданные еще не знали о беременности молодой королевы и временной невозможности обращения — официального объявления не было, только шепотки — но не сомневались в том, что она не сможет ни устраивать засады, ни преследовать нарушителей закона.
Дракон смерти будет для них сюрпризом.
— Мне надо посоветоваться с отцом.
Арх наморщил нос, пробурчал:
— Начнет тварью обзываться.
— Не смей плохо говорить об отце, — отчеканила Эльса. — Он спас жизнь мне и нашему ребенку.
Ар-Ханг помрачнел, подполз под бок, глухо выговорил куда-то в ткань:
— Я должен был тебя нести. Я бы тебя не уронил. А я сбежал. Ты когда-нибудь простишь?
— Не переживай, беглец, — без злобы посоветовала Эльса. — Кто бы тебе меня нести позволил?
Судя по упрямому выражению лица Арха…
«Что гадать — как могло бы быть? Зачем разбирать кто, что и кому был должен? Всё уже случилось. Теперь надо дальше жить».
Выплеск эмоций помог — полегчало. Эльса велела Арху не высовывать нос из покоев — тот немедленно забрался в постель, пропитывая простыни запахом дракона и моченых яблок — и отправилась на встречу с представителями общин. Её затянул круговорот жалоб, предложений, требований. Ворохи бумаг, доклады — большинство из них Эльса малодушно откладывала «на потом», надеясь, что Себерт выздоровеет и возьмет на себя канцелярские заботы.
Обед с отцом, ставший традицией — ела Эльса, Себерт пил травяной отвар из кубка — сегодня прошел в пикировке и повышении голосов до опасного тона.
— Явился твой беглец? Тварь поганая!..
— Папа, будьте снисходительнее, — попросила Эльса, разрезая моченое яблоко. — Это отец вашего внука все-таки. Хочет помочь, переполнен раскаянием. Продуктов, вот, притащил, хоть и невкусных, а много. Старается. Давайте лучше подумаем, как его к делу пристроить. Может, я его стада охранять отправлю? В Гейзерную долину, куда сейчас перегоняют неприкосновенный запас.
Себерт закашлялся, отставил кубок.
— Больше некого, — напомнила Эльса. — Я только что выслушала сетования об отбивающихся стадах. Инистый конвой позволил зарезать и унести двести голов оленей. Такими темпами до долины никто не доберется.
— Ты подвергла меня соблазну.
— Какому?
— Ответить «да» и оставить тебя вдовой, — усмехнулся Себерт. — Твой беглец выстоит в бою с десятком. Может быть, с двумя десятками. Три дюжины ледяных драконов пожертвуют частью отряда, но разобьют замороженное тело на осколки. И будут в своем праве — неизвестно откуда взявшийся дракон смерти подлежит немедленному уничтожению.
— Что мне
