Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Гэлбрэйт Серина
Уровень медицины впечатлял.
Хотя чего я хотела?
До выхода доктора провожал, судя по голосу, Виргил, а Алишан вернулась в спальню. Смерила меня скорбным взором и сразу ободряюще улыбнулась.
– Телом ты здорова, а это уже немало, – сообщила она с насквозь фальшивой радостью.
– А память?
– Обязательно восстановится, надо лишь набраться терпения.
Угу, только как должно восстанавливаться то, что, в общем-то, не повреждено? Я всё помню распрекрасно, одна незадача – помню я себя и свою жизнь, не Феодорину. Снова и снова я копалась в собственных мыслях, перебирала воспоминания, выискивая хоть малейший намёк, что в этой голове сохранилась такая нужная, удобная чужая память. Пыталась ухватить даже тончайшую ниточку, что связывала бы меня и настоящую Феодору. Увы, никто не торопился упрощать нелёгкую попаданческую долю путём одномоментного обретения полезных сведений из чужого разума.
– А если нет? – закинула я удочку.
– Я помогу тебе вернуть все потерянные тобою частички памяти: твою жизнь, наше детство и юность, наш дом, наше взросление. А то, что было с ним… – лицо Алишан исказилось на мгновение в болезненной гримасе, будто ей не только имя «Уикхема» произносить вслух противно, но неприятно даже величать его в разговоре безликим местоимением. – Не вспомнишь и пускай себе. Значит, на самом деле эти воспоминания тебе не нужны.
Аж любопытно становится, это она так о благополучии сестры радеет или у неё свой зуб на «Уикхема»? Или бегство с посторонним мужчиной и впрямь грандиозный удар по репутации приличной девицы?
За визитом доктора наконец-то последовал обед – или ранний ужин, чёрт его разберёт. Еду в комнату принёс Виргил, на подносе, избавив от необходимости спускаться на кухню или в столовую, буде в доме таковая. Есть пришлось под бдительным надзором Алишан, словно сестра опасалась, что я откажусь соблюдать рекомендации врача и заморю себя голодом. Но добавлять стройности за счёт вынужденной многодневной диеты я точно не собиралась. Съела всё до крошки, отметив, что ничего экзотического в поданных блюдах нет: супчик куриный с овощами, толстый ломоть ржаного хлеба и приличных размеров кусок пирога с мясной начинкой. В качестве питья предлагался горьковатый травяной настой, похожий на чай, и немного мёда вместо сахара.
Интересно, кто готовил? Пирог-то так быстро не испечёшь…
Как только я закончила с едой, Алишан забрала поднос с пустой посудой и отнесла вниз. Я встала из-за столика, за которым трапезничала, и забралась обратно в кровать. День клонился к закату, за окном сгущались сумерки, чтобы спустя недолгое время отступить под светом зажёгшихся фонарей. Я сползла по подушке, натянула одеяло повыше и решила последовать другой врачебной рекомендации.
Отдохнуть, в просторечии поспать.
Вдруг да проснусь в нормальном мире и в своём теле? Было бы неплохо. Погуляли по странноватому фэнтезийному миру, на достопримечательности посмотрели, с невластными пластилинами пообщались и будя.
* * *
Проснулась я в темноте. Протянула руку, поискала телефон, обычно лежащий на тумбочке возле кровати.
Который час? Раз темно, значит, рано ещё…
Телефон упорно не находился, хотя я ощупала весь прямоугольник тумбочки. И стоящий там же ночник тоже отсутствовал. И зарядка. И всякие фенечки и браслеты, которые у меня вообще валялись везде где только можно и нельзя.
Странно.
Перевернулась с бока на спину и вспомнила.
Я не дома в нормальном мире.
Я теперь попаданка, а им не положен смартфон и прочие достижения прогресса.
А я так надеялась, что все эти адары, «Уикхемы» и зефирные самодвижущиеся кареты окажутся забавным сном.
Встала с кровати, на ощупь добралась до окна и отдёрнула занавеску. Улицу по-прежнему освещали фонари, но небо тёмное. Похоже, до утра ещё далеко.
Где в этой комнате были лампы, точнее, выключатели? Свечей я не заметила, да и если в ванной нормальные лампы установлены, то почему их не должно быть в гостевой спальне?
Оставила занавеску открытой, дабы помещение озарял хотя бы свет с улицы, и отправилась на поиски выключателя. Нашла на стене рядом с дверью и дёрнула за подвеску в виде колокольчика.
– Да будет свет, – прокомментировала вслух, когда зажглась небольшая люстра под потолком.
Чувствовала я себя вполне удовлетворительно, только есть хотелось, несмотря на недавний плотный перекус. Интересно, на кухне осталось что от того пирога? Сходить, что ли, на разведку, заодно местность изучить, пока сестра не бдит над душой чересчур рьяным надзирателем?
Закрыв занавеску, я высунулась из комнаты, осмотрела погружённый во тьму коридорчик с убегающей вниз лестницей. В спальне было тихо, а вот в коридоре ясно слышались какие-то непонятные, приглушённые звуки. Переступив порог, я сделала шаг-другой к соседним дверям, прислушалась и… ох ты ж!
В ванной комнате темно, тихо, зато из-под двери спальни, очевидно, принадлежащей хозяину дома, выбивалась узкая полоска света, и доносились охи, вздохи и постанывания, не оставляющие сомнений в происходящем внутри.
Вот вам и доверяю Виргилу как никому другому.
Впрочем, меня чужая личная жизнь не касается.
На цыпочках прокравшись в ванную, я наспех привела себя в порядок. На выходе ещё раз прислушалась, убеждаясь, что процесс не успел подойти к логическому своему завершению, и спустилась на первый этаж. Зашла в гостиную, включила свет. Ничего-то особенного нет, обыкновенная обстановка гостиной старинной, однако при том не выглядевшей столь уж доисторической. Высокие окна, выходящие на улицу, неразожжённый камин, причудливой формы люстра под потолком, напольные часы в углу. Стеллажи с книгами, диван, два кресла, кофейный столик между ними и пара-тройка столиков у стен под вазы и прочие декоративные безделушки. Я побродила по помещению, изучила коллекцию диковинных фигурок на каминной полке. Мастерски вырезанные из разноцветных цельных камней, они больше походили на фэнтезийный бестиарий, чем на обычных зверушек. В одних угадывались знакомые черты – я точно опознала мантикору, восточного дракона и трёхглавого пса, – другие же идентификации не поддавались. Отойдя от камина, я остановилась перед часами, критично обозрела цифры на круглом циферблате, пересекаемом мерно движущимися стрелками. Обычные цифры, не римские, конечно, но и не какая-нибудь местная клинопись. Или, быть может, они лишь кажутся мне простыми, понятными так же, как надписи на этикетках? Я ведь их прочитала, значит, письменный язык понимаю.
А если попробовать прочитать что-то посерьёзнее этикеток?
Оглянулась на ближайший стеллаж. Вон там сколько всяких завлекательно блестящих тиснёных буковок на корешках…
Что-то стукнуло, негромко, вкрадчиво.
Оторвав алчный взор от книг, я настороженно осмотрела гостиную.
Вроде никого. И падать ничего не падало.
Стук повторился, рассыпался звонкой дробью, и я сообразила вдруг.
Это что-то стучит по оконному стеклу и опадает на карниз.
Подошла к одному из двух окон, оглядела пустынную улицу.
Никого.
Перешла ко второму.
И тут нико…
Чёрная тень стремительно вынырнула сбоку, от самой стены дома, не видной из окна, если его не открывать и не высовываться наружу. Сверкнула широкой белозубой улыбкой, приветливо помахала рукой. Дёрнувшись от неожиданности, я сначала отпрянула, затем присмотрелась и чуть не выматерилась вслух. Люсьен! Он-то здесь откуда, если велено было не появляться до отъезда Алишан? Или моя неземная нагая краса покоя и сна его лишила?
Просто удивительно, сколько замечательных мужчин стекается к ногам Феодоры! И как обладательнице, по сути, той же самой внешности мне крайне любопытны причины столь повышенного внимания к нам обеим.
