Хозяйка волшебной пекарни (СИ) - Барм Анастасия
Я замерла, чашка с чаем некрасиво звякнула о блюдце. Дея Вайс - имя моей матери. Я знала, что родни у меня не осталось, родители мамы скончались, когда я была маленькая, братьев и сестер у нее не было. Сердце отозвалось надеждой. Мне так хотелось узнать что-то еще о моих родных! Послушать истории, возможно, узнать, где был дом, в котором мама выросла. И эта женщина, сидящая напротив, могла мне это рассказать! Все эти мысли пронеслись в моей голове в одно мгновение.
- Мадам Роуз, - выдохнула я, подаваясь ближе к гостье, - Вы не ошиблись, Дея Вайс - моя мама. Была.
- Была, - в голосе Венды засквозили печальные ноты. Она вздохнула и сложила руки на столе, сцепив пальцы.
- Мама скончалась от болезни больше трех лет назад, - голос дрогнул, и я сглотнула горький комок в горле, - мадам Роуз, если Вы были дружны с родителями моей мамы, расскажите мне о них.
Я буквально впилась взглядом в лицо женщины, боясь пропустить что-то важное, стараясь разглядеть каждую ее эмоцию, готовясь услышать каждое слово. Венда еще немного помолчала, разглядывая в окно, как Нэйла ухаживает за букетами из белоснежных роз, а после посмотрела на меня.
- Милое дитя, - она улыбнулась, от чего ее морщинистое лицо преобразилось - пропала тяжелая складка между бровей, глаза наполнились теплом и нежностью, - я могла бы многое тебе рассказать, но, боюсь, у меня нет столько времени сегодня.
- Когда? - слишком поспешно воскликнула я, и сама удивилась своей невежливости, - когда Вы могли бы уделить мне время? - добавила я более спокойным тоном, беря себя в руки.
Женщина задумалась. Каждое мгновение ее молчания словно вонзало мне под кожу иголки.
- Ты знаешь, где дом твоих бабушки и деда? - наконец, спросила она.
Я отрицательно мотнула головой.
- Да, Дея уехала отсюда очень давно и, насколько я знаю, никогда не возвращалась, - голос мадам Роуз снова наполнился печалью, - на восточной окраине города есть прилегающая деревушка - Халта, это в трех часах езды, - она махнула рукой в неопределенном направлении, - там жила твоя мама. Я до сих пор живу там, в трех улицах от бывшего дома твоих прародителей. Через пару дней праздник Светлой осени, время посетить ушедших, - ее голос стал совсем глухим, - присоединяйся ко мне, я отведу тебя к могилам Энолы и Шенса Вайс.
Я кивала на каждое ее слово, нетерпеливо теребя льняную салфетку. Мама много рассказывала мне про бабушку с дедом, в основном это были истории из ее детства. Она никогда не говорила, почему после свадьбы ни разу не навещала родителей, а я не хотела лезть ей в душу с расспросами, видя, что эта тема заставляет ее глаза наполняться глубокой печалью. Моя бабушка, Энола, по рассказам мамы была из обедневшего знатного рода, несколько поколений назад осевшего на Юге. Она была стройной, как ветвь самъелового дерева, с удивительной мраморной кожей, совсем не как у южанки, тонкими чертами лица, длинными русыми волосами, обучена всем тонкостям этикета и хорошо образована. Ее родители выращивали персиковый сад, сбывая сочные плоды в крупные винодельческие и кондитерские предприятия, чем неплохо зарабатывали и были вхожи во многие дома местной знати. На одном таком приеме мой дед, Шенс Вайс, и заметил удивительную юную Энолу, такую непохожую на других девушек, с манерами истинной леди и внешностью наследной аристократки. Про семью деда мама не рассказывала, все истории начинались с момента их знакомства с бабушкой на том самом приеме. Шенс был очарован настолько, что весь вечер не отходил от Энолы ни на шаг и, против всех правил приличия, занял все ее танцы. Бабушке было сложно отказать ему - высокому статному южному красавцу, с непокорными шоколадными кудрями, теплыми глазами и манящей улыбкой. Но после приема она сбежала, не оставив адреса, испугавшись таких сильных чувств, возникших так неожиданно. Шенс нашел ее через пару дней, навестив персиковый сад ее родителей, все такой же обворожительный и учтивый, не оставив бабушке и шанса к сопротивлению. Они поженились через несколько недель и, спустя год, на свет появилась моя мама.
- Мадам Роуз, Ваше приглашения очень много значит для меня, - искренне выдохнула я, - я приеду к Вам в первый день Светлой Осени.
Собеседница мягко улыбнулась. Она отставила чашку и медленно поднялась со стула.
- Мой дом на улице Ветров, второй с центрального захода, - она тяжело оперлась на свою трость, - Энола и Шенс были хорошими людьми, и я буду рада рассказать тебе о них.
- Благодарю Вас, мадам Роуз! - я вскочила со своего стула, чуть не опрокинув его, и направилась к выходу, чтобы проводить гостью.
Мы попрощались у дверей, Венда неспешно направилась в сторону центральной площади, а я, наполненная чувством острого предвкушения, решила пройтись по кварталу. На Эфос уже опустилась ранняя ночь, бросая мне на плечи влажную осеннюю прохладу. Я поглубже закуталась в тёплый платок, с упоением вдыхая чистый воздух, наполненный солью от близости моря. Совсем скоро я узнаю где жила моя мама, познакомлюсь с улицами, по которым она бегала еще совсем маленькой, увижу школу, в которой она училась и дом, в котором она выросла. От переизбытка добрых чувств я закружилась, позволяя моим непокорным кудрям взлететь в такт моей юбке.
- Не поздновато ли для танцев? - услышала я насмешливый голос совсем рядом.
Я остановилась и сделала шутливый реверанс стражу квартала. Его звали Тернер Фитч, он был молод, имел веселый добрый нрав, и был на удивление скромным, не похожим на местных мужчин. Хотя внешне был чистым южанином - жилистое стройное тело, смуглая кожа, слегка вьющиеся темные волосы до плеч, которые он убирал в низкий хвост. Синяя форма стража шла ему, придавая образу строгости, но его частая улыбка все же выдавала в нем человека доброго и открытого.
- Доброй ночи, Тернер, - поприветствовала я мужчину, который стоял посреди улицы, скрестив руки на груди и добродушно улыбался.
- Доброй ночи, Амара, - ответил он мне таким же шутливым поклоном, - подозреваю, что у тебя случилось какое-то радостное событие?
- Просто хорошее настроение, - отмахнулась я, не вдаваясь в подробности.
Хоть мы и были хорошими приятелями, я старалась никому не рассказывать о себе слишком много. Магу с запретным даром, который скрывается от Королевской службы дознания, излишняя откровенность могла стоить жизни.
- Проводить тебя до пекарни?
- Буду рада, - я взяла стража под услужливо подставленный локоть, и мы неспешно пошли в сторону лавки.
Осенью на улицах становилось тише, цикады переставали петь, уступая место редким тихим трелям южных птиц. Сегодня была удивительно прекрасная ночь! А может, это мое настроение было удивительно прекрасным. Небосклон, сплошь усыпанный яркими звездами, подмигивал мне с пониманием, заговорчески, сполна разделяя мою радость. К запаху соли в воздухе примешивались запахи цветов, осенью они были более насыщенными, местами резковатыми, способными вскружить голову. Мы некоторое время шли молча, наслаждаясь прогулкой, пока не свернули на улицу, где располагалась моя пекарня. Тернер заметно занервничал, его рука под моей ладонью напряглась. Я аккуратно скосила на него взгляд. Свободной рукой Тернер провел по волосам, поправляя и без того идеальную прическу, приосанился, поправил китель. Я знала, что Тернер был влюблён в Нэйлу, цветочницу, но ему не хватало смелости, чтобы сделать первый шаг. Страж был застенчивый, а Нэйла имела очень горячий характер. Я могла бы помочь им, но не была уверена в ответных чувствах цветочницы, а значит, придется мне подождать и понаблюдать, а Тернеру еще немного помучиться от своей пока неразделенной любви.
- Как прошел твой день, Терн? - спросила у стража, чтобы немного отвлечь его.
- Спокойно, - он пожал плечами, - ты же знаешь, у нас мирный городок. Разве что на пристани, да ярмарке случаются потасовки и мелкие кражи.
И это действительно было так. То ли южное солнце делало людей счастливыми, то ли морской воздух, но тут и правда почти не стучались преступления. Беспризорные мальчишки иногда подрезали кошельки у заезжих состоятельных граждан на пристани, да мужики возле трактиров, с перепою, могли устроить драку. За непринужденной беседой мы прошли чайную мадам Фелл и остановились около моей лавки. Тернер осторожно бросил взгляд на окно цветочной лавки, и замер - в окне горел мягкий свет, за тонкими занавесками в отсветах пламени свечей было видно, как Нэйла танцует. Ее стройное гибкое тело было нагим, хоть занавески и скрывали подробности, зрелище было завораживающее. Даже я залюбовалась, а страж так вообще потерял контроль над реальностью. Я осторожно тронула его за плечо, привлекая к себе внимание.
